Автор: Kimberly_Funing
Бета: ~ Weiss ~
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Кишимото
Пейринг: Pain/Naruto, Sasuke/Naruto
Рейтинг: NC - 17
Жанр: Angst, Romance
Статус: в процессе
Размещение: только с разрешения автора
Саммари: Не надо колесить весь мир, чтобы обрести своё счастье. Бездумная трата времени. Достаточно просто посмотреть по сторонам, ведь вся твоя жизнь, весь её смысл, заключенный в поиске своего единственного, - дар Небес, который лежит у тебя под носом.
Предупреждение: ООС, AU
От автора: простите за задержку, но раньше никак не могла выложить, т.к. “водопад” дерьмица свалился весь и сразу. Sorry.
От автора 2: ну блииииин… нити-нити… как всегда я все растянула…
Издалека Наруто был похож на солнце, принявшее облик человека. Живой, резвый, полный сил, не умеющий стоять на месте больше минуты. При вечерних лучах он светился, будто покрытый золотистой крошкой, а светлые волосы окрашивались медным цветом, переливаясь приятно – персиковым.
Нагато присел на небольшой каменный обломок, пригнувшись словно хищник, наблюдая, как мальчишка, задрав голову, с улыбкой смотрит на алые облака, обведенные по краям золотыми лентами солнечных лучей. Подобное зрелище казалось Пейну самым обыкновенным явлением природы, и он не понимал, что такого невероятного там увидел Наруто. Тот даже не заметил присутствие поблизости кого – то еще помимо себя, лишь расслаблено, немножко лениво опустился на траву, прилег, тут же ощутив под спиной прохладную зелень, и растянулся во весь рост. Под задравшейся футболкой показалась полоска кожи и, если приглядеться, виднелись линии мышц живота. Скомканный плащ был небрежно брошен рядом.
Коротко облизав губы, Нагато поднялся с валуна и, не спеша направился к расслабленной фигурке.
Предстоящий разговор, точнее разборка, заставлял его чувствовать себя некомфортно в собственном теле, но, увы, это было неизбежно. Мимолетная мысль о последствиях техники, промелькнувшая в сознании Нагато по пути, неожиданно привлекла его внимание. Она развивалась, как снежный ком за считанные секунды, и вот уже охватила всего Пейна. Он понимал, что последствия могут быть разными: как малыми, так и непостижимыми. Уж лучше разобраться со всем сейчас, чем мучиться потом, во время боя с противниками.
Присев рядом и повернувшись к Наруто лицом, Нагато легонько прошелся подушечками пальцев по его руке, про себя отметив, что на солнце его кожа стала теплее.
Наруто, почувствовав еле уловимое касание, приоткрыл глаза и нахмурился.
- Ну и о чем же вы говорили?
- О миссии. Саске скоро уходит, – тихо ответил Нагато, продолжая водить пальцами по мягкой коже предплечья.
- Опять врешь…
- Возможно, но сейчас это уже не важно.
Нагато медленно приподнялся, вставая с земли, и начал было отряхивать плащ, как услышал возню. Он посмотрел в сторону и увидел, как Наруто, надувшись, словно маленький ребенок, сидит, сложив руки на груди, и смотрит прямо, в упор гневными глазами.
- Что значит не важно?! Прекрати это делать! Почему нельзя просто рассказать мне все, как есть? Так нет, черт подери, тебе надо все загнуть! – нетерпеливо вскрикнул Наруто, по – детски размахивая кулаками и зажмурившись.
Нагато чуть наклонил голову набок, вопросительно оглядев фигурку мальчишки.
Его откровенно забавляла подобная реакция на мелочи, да и то, как ярко проступает сквозь наигранную серьезность та самая детскость, которая так привлекала Пейна. С надутыми губами и обиженным взглядом насыщено – голубых глаз Наруто действительно напоминал обиженного малыша.
Нагато помолчал немного, с интересом и неким умилением разглядывая лицо Узумаки, а после спокойно добавил, протянув руку:
- Пойдем, Наруто.
Узумаки изумленно уставился на Пейна, прервав бурную речь, но уже через секунду, недоверчиво сузив глаза, откинул его руку в сторону и самостоятельно поднялся на ноги, одновременно подхватив ранее брошенный на землю плащ.
Нагато подобный жест даже не удивил – он прекрасно помнил, как вспыльчив Наруто.
И, тем не менее, он так и не смог сдержать улыбки.
Эта поляна практически ничем не отличалась от той, где Наруто ждал Пейна, распластавшись на мягкой траве и греясь под вечерними лучами. Разве что она легла между холмов, отрезая возможность кому – либо их заметить, освещенная слабым мерцанием почти зашедшего за горизонт солнца.
Наруто лениво, сгорбившись, прошел вперед Нагато, развернулся и встал перед ним, уперев руки в бока.
- Ну и? Зачем мы сюда пришли? – нетерпеливо было начал возмущаться мальчишка, однако тут же замолк, заметив жестокий блеск в потемневших глазах Пейна.
- Мне надо кое – что узнать.
- Опять секретничаешь. - Наруто недовольно прикусил нижнюю губу.
Пейн лишь нахмурился в ответ и оглядел парнику с ног до головы, отмечая натренированность сильного тела и примерно прикидывая его возможности на данный момент, учитывая кратковременную технику. Наруто был силен – сомнений нет, да и сам Нагато понял это во время их боя, однако его интересовало отнюдь не это.
- На этот раз нет. Я хочу, что бы ты со мной сразился.
Узумаки тут же замер, на секунду перестав дышать, и уставился на Пейна непонимающими глазами. Светлые брови поползли вверх, а взгляд помутнел. Ему захотелось принять услышанное за неудачную шутку, но то, что за все эти дни Нагато ни разу не делал подобного, заставило Узумаки напрячься. Он сделал шаг назад, будто стараясь защититься от немой угрозы, продолжая вопросительно смотреть на своего собеседника.
- Что? – только и вырвалось из Наруто.
- Но… перед этим ты должен разозлиться, - пропустив вопрос мальчишки мимо ушей, добавил Пейн, незаметным движением разминая кисти рук.
Подумал немного и уже несколько отстраненно добавил:
- Очень, очень сильно разозлиться.
Наруто испугано вздрогнул, абсолютно не понимая сказанное ему, подстегиваемый незнакомой, опасной тенью стальных глаз. Снова сделал шаг назад, чувствуя нарастающую тревогу. Он не помнил ничего из своего прошлого, то же касалось и его боевой подготовки. Да и есть ли она у него вообще…. А тут его лучший друг требует сражения, при этом зная о состоянии Наруто. Да и страх наводил сам факт, что ему придется противостоять столь сильному и пластичному телу. К тому же, не смотря на то, что мальчишка ни разу не испытал на себе всю мощь и гнев Пейна, он понимал, что тот безумно опасен и неимоверно силен, что доказывал скрытый страх со стороны его подчиненных.
Протестующе замотав головой, Узумаки отошел еще дальше, растерянно оглядывая Пейна.
- Давай же, Наруто, - с нажимом сказал Нагато, хмурясь сильнее.
- Я не хочу! – немного истерично, с ноткой страха, выпалил Узумаки и сжал кулаки. - Что ты вообще…
Нагато проигнорировал отчаянный оклик, двинулся вперед, по пути складывая печати. Метнувшаяся из руки Пейна ярко – желтая лента легко могла бы пронзить Наруто, если бы он не увернулся в последнюю секунду, отпрыгнув в сторону. Опасная стрела упустила свою цель, взорвавшись при столкновении с землей. Наруто отнесло назад мощной взрывной волной, и он упал на землю, больно ударившись спиной о выступ, но, не смотря на боль, тут же вскочил на ноги. Потемневшие синие глаза лихорадочно искали знакомую фигурку, стараясь различить хоть какие – то очертания силуэта в густом дыму.
Хоть сознание кричало, что надо бежать от опасности, от необъяснимого страха, наполнившего его всего, Наруто не мог сдвинуться с места. Все мышцы словно стали свинцовыми, сковывая даже малейшее движение. Он почти физически ощущал, как ужас, превратившись во что – то живое, призрачное, окутывал его плотной дымкой, скользя прохладными конечностями по коже. Узумаки, преодолевая сопротивление своего же тела, повернул голову и посмотрел на сгусток темного дыма взрыва. Глаза расширились – он все еще не верил в реальность происходящего, надеялся, что в следующий момент все прекратится так же резко, как и началось. Но ничего не изменилось. Наруто приоткрыл рот, тяжело дыша, с хрипом, и задрожал. От напряжения по виску скатилась капелька пота, спустилась ниже по щеке, шее и скрылась за воротом майки.
В ту же секунду из дыма выпрыгнула темная фигура и, не медля, кинулась в сторону Наруто. Тот на мгновение испуганно сжался, но неожиданно для себя самого с невероятной легкостью блокировал нагремевший удар Пейна. Занесенный кулак в лучшем случае откинул бы Узумаки назад, в худшем – снес бы пол-лица.
Наруто, хмурясь, смотрел на свою руку, сжавшую запястье Нагато, дрожащую от столкновения их сил. Не успел он удивиться своей мгновенной реакции, как вот он сам уже наносит ответный удар. Наруто даже не думал об этом, только успел заметить, как Нагато, перехватив его ногу, резко повернулся, кинув его на землю. Однако на этот раз он не упал. Наруто извернулся во время полета, оттолкнувшись рукой о землю, и приземлился на корточки. Удивляться и этому он уже не стал – не было времени. Нагато наносил удары неожиданно, с разных сторон, так что было невозможно определить куда придется следующая атака. Многих Узумаки избегал, уворачивался, блокировал, но все же попадались такие, от которых отбиться было просто нереально, и Наруто падал на землю с новыми ссадинами. Почему – то такая боль – боль от ударов, оставляющих на теле синяки и ссадины, - казалась ему привычной, что ставило самого Наруто в тупик и наполняло его голову десятками вопросов. Но, опять же таки, на посторонние вещи не было времени.
Узумаки, практически прижав Пейна к дереву, размахнулся и направил кулак в скулу противника. Нагато, еще за долю секунду предугадавший атаку, неестественно быстро наклонил голову в бок, и кулак Наруто врезался в дерево, проломив ствол практически насквозь. Время для ответа было идеальным - Наруто был открыт и не смог бы блокировать удар. Вместо этого Нагато проскользнул мимо него, зашел сзади и, упершись ладонями в спину мальчишки, с силой толкнул вперед, наперед зная, что при таком раскладе Наруто всем своим телом придавит пробившую дерево руку, тем самым сломав кисть и пару пальцев. Для джинчурики это было не таким уж и ранением, но на какое – то время это лишит Наруто возможности драться двумя руками. Хотя на самом деле избить его до смерти не входило в планы Пейна. Ему вообще не хотелось это делать, но как иначе вывести Узумаки из себя.
Пронзившая боль на миг оглушила Наруто. Он замер, не решаясь пошевелиться, и тяжело выдохнул, стоило ему пошевелить прижатой рукой. Боль была сильной, но спустя мгновение Узумаки понял, что сможет вытерпеть и это. Развернувшись и прижавшись спиной к стволу, Наруто нашел глазами Пейна. Тот стоял напротив с непроницаемым лицом и спокойно смотрел на озлобленное лицо Узумаки. Наруто почти физически ощущал, как под холодным взглядом ринненгана накипевшая в нем непонятная ярость набирает силу, разрастаясь, заполняя его всего пугающим жаром. И это ощущение страшной, злой силы где – то внутри, становящееся все сильнее, свирепее, как дикий зверь. Нестерпимо хотелось его выпустить, принять ту запертую силу, но Наруто медлил. Он держал зверя в клетке до последнего и старался перебороть кипевшую в нем ненависть. Она пугала его. Наруто не понимал, за что он так ненавидит Нагато, однако злоба яростно билась в нем, стоило лишь посмотреть на Пейна. Наруто шумно выдохнул и тут же почувствовал болезненную отдачу в груди. Нагато ударил, целясь в самый центр.
Все. Это было последней каплей.
Узумаки стиснул зубы и уперся руками в согнутые колени. Жар был настолько сильным, что у него потемнело в глазах, а тело болело каждой клеткой, наполняемое невероятной силой. За дымкой, застилавшей глаза, Наруто не видел красных пузырей чакры исходящих от него, обхватывающих его плотным покровом, который приобретал очертания Лиса. Зато это мог видеть Нагато: и глаза цвета крови с узким зрачком, и заострившиеся когти и клыки, и сразу три хвоста, образовавшихся за долю секунды. И это заставило бы Пейна напрячься, начав искать способы утихомирить Наруто до того, как у него образуются другие хвосты, и он не начнет крушить все, что попадется ему под руки, если бы он не заметил искры удивления в нечеловеческих глазах. Если тогда, во время их схватки на Пейна смотрели злые, страшные глаза Лиса, в которых читалась жажда крови и желание разорвать тебя на куски, то теперь во взгляде Наруто отчетливо сквозили понимание и ясность. Он тяжело дышал, сминая пальцами ткань штанов, и смотрел на землю под ногами.
- Наруто? – позвал Нагато и сделал шаг ближе.
Узумаки устало поднял глаза, словно этот жест лишал его последних сил. Он вопросительно приподнял брови и тут же скривился от неожиданно нахлынувшей боли. Она, обжигая, исходила изнутри и сковывала тело. У Наруто онемели ноги и, казалось, если он сдвинет их хотя бы на миллиметр, то движение принесет очередную волну боли. Но держаться уже не было сил, и Наруто начал падать с болезненным стоном.
Успевший во время подскочить Нагато обхватил его плечи, не давая ему упасть. Красная чакра жгла Пейну руки, однако тот не обращал на это внимание. Он опустил Наруто на колени, присел напротив него, все еще держа его, и посмотрел в повлажневшие глаза.
- Ты меня слышишь?
- Я что, похож на глухого? – огрызнулся Узумаки сквозь зубы.
Нагато усмехнулся. Это было похоже на Наруто, но как он мог дерзить при трех хвостах, оставалось для Пейна загадкой. Все разрешилось, когда Наруто захрипел и уронил голову на плечо Нагато - сзади пополз четвертый хвост. Чакра вокруг его тела была настолько плотной, что Нагато стало тяжело дышать. Когтистые руки легли ему на плечи, и Пейн уже приготовился к удару, которого, на удивление, не последовало. Наруто перестал хрипеть спустя минуту и поднял полову. Взгляд его не изменился, если только пропал осадок боли, да и двигался он легко, быстро.
- Как ты себя чувствуешь? – выпалил Пейн.
Наруто закатил глаза, помотав головой.
- Отлично.… Твою мать, Нагато, ты издеваешься?!
- Нет.
Узумаки было открыл рот для ряда ругательств, которыми он хотел осыпать Пейна, но вдруг передумал и спокойнее спросил:
- Какого черта, что это такое?
- Мне самому интересно. Что ты чувствуешь?
Наруто замялся и прислушался к собственному телу.
- Ну, я не знаю, как это объяснить. Сначала было очень больно, а сейчас легко и тепло. И это ощущение… - он ссутулился, глядя на свои руки. – Сила, я бы сказал. Только слишком большая, мне с ней тяжело.
Нагато пересчитал глазами хвосты, думая, что четыре отростка чакры ему просто причудились. Нет, их количество осталось тем же. Пейн ничего не понимал. Судя по увиденному ранее, Наруто должен был сейчас корчиться от боли, превращаясь в Лиса, а не спокойно говорить о своем состоянии. Возник вопрос, на который хотелось срочно найти ответную ниточку.
- Хорошо. Попробуй успокоиться и подавить эту силу.
Наруто тяжело вздохнул, но перечить не стал. И уже через пару секунд красная чакра начала утихать, растворяясь, словно туман. Когда весь покров Лиса исчез, Наруто открыл глаза. Голубые.
Вот значит что, - пронеслось в мыслях Пейна. - Выходит, кратковременное применение техники извлечения не прошло бесследно для него. Вот, что дала ему техника – контроль над чакрой лиса. Но над всей ли его мощью..?
Немного поразмыслив, Нагато решил отложить заинтересовавший его вопрос на следующий раз, когда подвернется возможность. Сейчас им обоим нужно было возвращаться. Увлеченные боем, они и не заметили, как красочный закат сменила вечерняя тьма и прохлада.
Нагато поднялся, помогая ослабевшему Наруто встать, позволил тому перекинуть руку ему на плечо и обхватил его талию.
- Домой? – спросил Наруто, сильнее облокачиваясь на подставленное плечо.
Пейн ответил не сразу. Вопрос в его сознании вытек в другой. А можно ли назвать домом место, где они провели последние пару дней? Решив, что, в принципе, домом может быть что угодно, он коротко кивнул и тут же услышал вздох облегчения.
- Устал?
- Не то что бы…
- Ясно, - оборвал Нагато и в тот же миг, не спрашивая, подхватил Наруто на руки.
Узумаки даже пискнуть не успел в протест, как Пейн мчался на невероятной скорости, прижимая его к теплой груди. Наруто сжался и прикрыл глаза. Смотреть по сторонам не было смысла – все смешивалось в одно сплошное пятно. Он смог расслабиться лишь, когда ощутил под спиной мягкость кровати и шумно выдохнул. По телу поползла приятная слабость. Наруто приоткрыл глаза и обвел комнату взглядом, ища Нагато. В темном, неосвещенном помещении его найти было сложно, но Узумаки почти сразу заметил у окна его силуэт. Тот стоял, прислонившись к стене, и смотрел куда – то вдаль. Ведомый каким – то чувством, Наруто приподнялся на локтях и, облизав пересохшие губы, внимательно изучал каждую линию, частичку красивого лица, стараясь запечатлеть этот образ в своей памяти. Пейн уловил на себе посторонний взгляд и повернул голову. У Наруто перехватило дыхание. Лицо Нагато было выбелено лунным светом, будто его кожа была накрыта снежной маской, и черные шарики пирсинга стали частью узора этой самой маски; некогда рыжие волосы теперь казались русыми, а в светло – серых глазах вновь плескалась нежность. В блондинистой голове тут же вспыхнули воспоминания о прошлой ночи, и Наруто не смог удержать стыдливой краски, залившей его лицо, шею и даже уши. Усталость, до этого позволившая ему ощутить боль от всех полученных ушибов, теперь превратилась во что – то другое, запретное, заставляющее Наруто расслабиться и посылая дрожь по его телу. Он стыдливо отвел взгляд и ощутил, как сонливость, одолевающая его до этого на поляне, неожиданно отступила, вытесняемая разливающимся теплом в груди, которое шло ниже, обволакивая его. Ощущение было приятным и раздражало одновременно, и Узумаки зажмурился, стараясь отогнать это тревожащее чувство. Неожиданный шорох заставил его напрячься, и стоило Наруто повернуться, как он наткнулся на внимательный взгляд. Нагато склонился над ним и с интересом изучал покрасневшее от смущения лицо младшего мальчика. Он быстро скользил взглядом по его телу, думая, что Наруто покраснел от переутомления и боли, и пытался выяснить, что же вызывает эту самую боль. Он вспомнил о сломанной руке, наклонился ниже, тронул пальцами мягкую кожу запястья Наруто, аккуратно ощупывая его руку, проверяя, зажил ли перелом. Кости, как он и ожидал, уже срослись, но Узумаки почему – то вздрогнул, шумно вздохнув.
- Наруто, в чем дело? - выдохнул Пейн в ухо мальчишки, прерывая его мысли, и заставляя ощутить легкий трепет где-то внизу живота.
- Ничего, - последовал робкий ответ.
Нагато недоверчиво хмурил брови, уловив дрожь в голосе. Его ладонь скользнула вверх по руке Наруто, пальцы ощутимо сжали плечо. От этого Узумаки покраснел лишь еще сильнее. Пейн чуть выпрямился и провел другой рукой по его щеке, удивившись, насколько теплой, пылающей она оказалась, остановился на дрогнувших от прикосновения губах Наруто. Тот еле удержал желание потереться лицом о дразнящую его прохладную ладонь.
- И это ты еще меня во лжи обвинял? – ухмыльнулся Нагато.
Наруто не ответил. Ему безумно хотелось облизнуть губы, которые приятно покалывало от прикосновения к ним руки рыжего, однако желание неожиданно ушло в другое русло. Он выпрямился, обхватил запястье Нагато обеими руками, словно придерживая, и еле ощутимо провел кончиком языка по фаланге указательного пальца. Пейн, не знающий, как реагировать на такую ласку, по инерции отпрянул назад, дернув рукой, но пальцы Наруто на ней неожиданно сжались, не отпуская. Сам Узумаки, казалось, ничего не заметил. Он увлеченно продолжал оставлять влажные дорожки на ладони, иногда обнажая зубы, чередуя их с языком, и проводил ими, едва касаясь, по длинным пальцам.
В голове Пейна все смешалось. Сначала Наруто упрямился, потом был обессилен, а теперь вылизывал его ладонь. Хотя Нагато не был против, чтобы он и дальше продолжал это делать. То, как язык Узумаки скользил по его руке, будоражило воображение и подбрасывало немыслимые фантазии на тему того, во что все это может вылиться в дальнейшем. Напряжение, сковывающее до этого, спало и позволило Нагато снова расслабиться. Пейн не утерпел и прикрыл глаза от растекшегося по руке, идущего дальше, ко всем частичкам его тела, наслаждения. Увлеченный процессом, сначала он легонько шевельнул рукой, после, улавливая влажное тепло, он то слегка зажимал между пальцами выскальзывающий кончик языка, то касался губ младшего мальчика, мимолетно очерчивая их контур.
Наруто, будто удовлетворенный реакцией, улыбнулся краешком рта. Ему было хорошо и легко, а еще хотелось чего – то другого, нежели водить языком по прохладной ладони Нагато, и чувствовать, как сильнее, ускоряясь, бьется пульс под тонкой кожей на запястье. Узумаки поднял голову, оставив руку Пейна, потянулся выше, обхватил его плечи и потянул ниже, на себя так, чтобы можно было легко провести теплым языком по чувствительной коже за ухом и тут же услышать шумный выдох.
Чувствительных мест рыжего Наруто не знал. Он действовал скорее интуитивно, даря ласку, которую сам хотел бы ощутить, думая, что если у него сбивалось дыхание, когда Нагато прикусывал мочку его уха, коротко касался губами виска, ерошил волосы на затылке, то и Пейну будет приятно тоже. Неожиданно появилось какое – то странное, волнующее ощущение главенства и превосходства, которое не поддавалось никаким объяснениям. Наруто просто чувствовал, что сейчас он главный, одно его движение может причинить боль или подарить наслаждение. И он упивался этой властью, довольно улыбаясь малейшему отклику со стороны Пейна.
Отклонившись назад, Узумаки нежно прижался губами к ямочке меж ключиц, легонько касаясь впадинки и выпирающих косточек самым кончиком языка, но не больше – на такой светлой коже не хотелось оставлять темно – бардовых следов. Он, рукой все еще придерживая плечо, скользнул другой ладонью по скрытой за одеждой груди, а когда рука последовала на живот, Нагато не смог сдержать рефлекторного вздрагивания, от которого мышцы пресса сжались и застыли в напряжении. Обжигающая волна возбуждения накрыла его с головой, когда он ощутил мимолетное касание к своему паху. То, что это делал Наруто, который еще прошлой ночью стеснялся и заливался краской от стыда, сводило с ума. Теперь он казался опытным, смелым и даже немного жестоким: так дразнить – легкими касаниями – было невыносимо. Нагато стиснул зубы, зажмурился, чувствуя, как тянущее ощущение в паху отдается болью. Он был возбужден всего от пары легких прикосновений и от этого почему-то злился, что распаляло его лишь сильнее. Пейн неожиданно сильно прижал Узумаки к себе, быстро водя ладонями по его бокам, задирая майку, постепенно поднимая за края, а после и вовсе стащил с Наруто и кинул к плащу. От контакта с оголенной кожей по телу проходил заряд, посылая крупную дрожь. Хоть в комнате было достаточно прохладно, Нагато казалось, что ночь слишком душная и жаркая, и ему хотелось стянуть плащ, закинуть его в угол и не видеть до утра. Опомнившись, заботиться об этом ему не пришлось – как оказалось, Наруто давно снял с него плащ, оставив валяться на полу у их ног.
Перестав терзать поцелуями шею и ключицы Пейна, Узумаки опустился ниже, приподнял сетчатую кофту, проведя ладонью по теплому животу, чувствуя каменность мышц, их напряжение, и повторил путь руки губами.
Нагато не выдержал, снял кофту и жадно вцепился в золотистые волосы, несильно потянув за пряди назад, останавливая от ненужной ласки – теперь ее казалось до неприличия мало, чтобы утолить хоть каплю разгорающегося желания. Наруто же понял его действия иначе. Вместо того чтобы, как ожидалось, отстраниться, он потянулся вниз, слезая с кровати и садясь на пол, обхватил сильные бедра и прижался щекой к местечку прямо над поясом штанов. Замер. В потемневших синих глазах проступали искорки неуверенности и страха. Он помнил, как сладко было ощущать влажный рот, обхвативший его член, ласку языка, скользящего по всей длине, и теплые губы, прижимающиеся к головке. Одно только воспоминание заставило его задрожать. Наруто шумно выдохнул, чувствуя нарастающую тяжесть своего возбуждения, сильнее стиснул бедро Пейна и провел ладонью по напряженному стволу через ткань штанов от основания к головке. Нагато сильнее сжал пальцами светлые пряди, но назад уже не тянул. Его вожделение, появившееся, стоило Узумаки к нему прикоснуться, буквально сковывало, не давало оттолкнуть, напротив, оно подталкивало, затуманивая рассудок. Пейн помотал головой, боясь потерять контроль. Наруто хотелось дико, до одури, и это желание с каждой секундой было сложнее сдерживать.
- Подожди, - прохрипел Пейн, когда Наруто расстегивал молнию.
Тот поднял голову, так и не отпуская края штанов, готовый вот-вот стянуть их вниз, и посмотрел на него горящим от нетерпения взглядом. Нагато на мгновение оторопел, но после выдохнул и чуть отстранился. Слова и все мысли внезапно улетучились, оставив голову абсолютно пустой. Он ничего не мог сказать, завороженный сияющими, освещенными лунным светом, глазами. Не услышав ничего далее, Узумаки облизал губы и, ухватив пояс удобнее, потянул штаны с бедер. Одежда казалась ему чем-то тяжелым и лишним, от чего надо скорее избавиться. Но больше всего хотелось ощутить контакт с обнаженным, сильным телом, кожей к коже, навсегда, и чтобы он никогда не прерывался.
Переведя дыхание, Наруто, чувствуя уверенность, подстегиваемую похотливой жаждой, погладил кончиками пальцев резинку нижнего белья Пейна, подцепил и медленно, словно издеваясь над обоими, повел ладонями вниз, скользя по ногам, снимая боксеры.
Нагато вздрогнул, ощутив, как ткань легко падает на пол, а после чуть подрагивающая ладонь обхватила основание его ствола, губы жадно прижались к бархатистой коже на головке члена, скользя, собирая капельки выступающей смазки. Походило на легкий поцелуй, нежное прикосновение, внимательное, затем эта нежность приобрела какую - то иную, невероятную форму. Наруто остановился на мгновение, а затем обхватил головку губами, провел по ней языком и опустил голову вниз, заглатывая член Нагато. Рвотный рефлекс сработал почти сразу, но Узумаки остановился, подавляя его, и неожиданно понял, что ощущение горячей плоти во рту не вызывает отвращения, напротив, неясное чувство власти вернулось, набирая обороты. Он двинул головой назад, краем уха уловил, как дыхание Нагато задержалось, а после, стоило ему повторить движение, сбилось настолько, что, казалось, рыжему не хватает воздуха.
Пейн прикусил губу, но не смог удержать стона. Эта ласка была мучительна и восхитительна одновременно. Действия младшего мальчика были неторопливыми, растянутыми, словно он наслаждался процессом, а вот Нагато был практически на пределе: еще немного и он просто накинется на Узумаки. Он, тяжело дыша, с силой вцепился в плечи Наруто и отстранил его. На секунду разочарованно шумно выдохнул, когда Узумаки остановился и переместил руку на его бедро, но потом собрался и посмотрел на покрасневшее лицо.
- Не нужно.
Наруто лишь наклонил голову, непонимающе смотря в серые глаза. Ряд мыслей, что он сделал что-то не так, оборвался, когда Нагато резко подхватил его и развернул спиной к себе так, что тот коленками упирался в край кровати, крепко держа за руки, сжав пальцы почти до боли. Узумаки от неожиданности коротко вскрикнул и тут же почувствовал, что одна рука освободилась, однако не из-за его реакции. Быстрыми, неловкими движениями Нагато стягивал шорты с Наруто вместе с трусами, оставляя наливающиеся краснотой полосы от ногтей на загорелой коже. Младший мальчик только вздрагивал и тяжело дышал, замирая, когда Пейн прижимался к нему сзади.
Последующий в спину толчок опрокинул Узумаки на живот, заставляя выставить вперед руки и распластать их ладонями вниз на уровне головы. Поза была неудобной, и ему пришлось поставить колени на кровать, чуть прогнуться. И шумно выдохнуть, почувствовав влажные руки на талии. Нагато нежно, насколько это было возможно в его состоянии, поглаживал кожу Наруто, спускаясь все ниже, проводя по крепнущему члену, мошонке, пока, наконец, руки не очутились на ягодицах. Прижав к ним ладони, Пейн провел большим пальцем по внутренней стороне, слегка задевая колечко мышц.
Столь откровенное касание отзывалось в Узумаки сладкой дрожью, смешанной со страхом и удивлением. От едва ощутимого прикосновения горячей руки к анусу, тугие мышцы непроизвольно сократились, отзываясь уже нескрываемой тяжестью в налившемся стволе. Он посмотрел на Нагато через плечо, часто дыша, и наткнулся на затуманенный взгляд стальных глаз. Пейн с этой пеленой желания, застлавшей разум, взгляд, был неузнаваем, но почему - то притягивал к себе лишь больше. Прикосновение повторилось, только на этот раз уверенней, с нажимом, кончиком пальца чуть проникнув внутрь. Наруто застонал, прогибаясь в пояснице сильнее, подаваясь назад, желая вновь ощутить это щекотное, сладкое касание, мимолетное, но посылающее невероятную волну по нему всему.
Пейн наклонился ниже, прижался грудью к покрытой потом спине, рукой обхватил талию Наруто, другой уперся в матрас рядом с ладонью подростка. Потянулся немного вперед, чтобы обдать щеку горячим дыханием, провести губами по виску и прошептать на одном дыхании:
- Хочешь..?
На окончание фразы его не хватило, слова переросли в хрип. Узумаки задрожал сильнее.
Хочешь? Этот провокационный вопрос наполнил его рот, мягко растёкся по нёбу и языку, едва удерживаясь за ровным рядом зубов и выливаясь из слегка приоткрых губ шумным бесформенным выдохом. Наруто хотел, хотел до дрожи, и глаза его слезились от нетерпения и ожидания. Хотел, но чего именно – сам не знал. Ответил он сразу, даже не понимая на какое из “хочешь” соглашался. Пару раз кивнул, потому что на слова не был сил, не было голоса и желания, зная, что Нагато поймет. И правда, понял.
Пейн выпрямился, стоя на коленях позади Узумаки, погладил его бедра, прижимая к себе. Что делать дальше он знал, но его не покидала мысль, что Наруто будет больно, она пульсировала в голове наравне с желанием, крича, чуть не плача. Однако времени на подготовку не было: оба были слишком возбуждены, и даже Наруто не мог больше терпеть.
Нагато ладонями раздвинул ягодицы, потерся головкой об отверстие, в наслаждении прикрывая глаза, подался вперед, входя сразу на всю длину. Наруто захрипел. Боль была настолько резкой и ослепляющей, что сдавило горло и стало тяжело дышать. Даже слезы было невозможно сдержать, они катились двумя солеными ручейками по пылающим щекам. Узумаки стиснул зубы, зажмурился, стараясь привыкнуть, отогнать боль хоть немного.
Тщетно. Он опустил голову на сложенные руки, сжал пальцами простыню, болезненно застонал и неожиданно ощутил тепло прижавшегося к нему Нагато, с нежностью водящего ладонями по его плечам, шее, груди. Ласка чуть притупила боль, позволила расслабиться. Пейн почему-то замер, остановившись, крепко прижимая младшего мальчика к себе, упиваясь ощущением тесноты Наруто, знанием, что вот, наконец, они стали практически одним целым. Счастье, граничащее с безумием.
Больше нельзя было ждать, иначе можно сорваться, сойти с ума…
Пейн отстранился, выпрямился, одной рукой прижимая плечо Наруто к кровати, другую положил на его талию, удерживая, медленно качнул назад бедрами, потом снова вперед.
Узкий, слишком узкий.
Нагато прикусил губу, сильно впился пальцами в бок Узумаки, теряясь в первых волнах наслаждения. Они расползались, обхватывали его с головой, и он забывался в себе, терялся в пространстве. Он провел ногтями по влажной от пота спине и снова толкнулся вперед, резче, сильнее. Наруто кусал губы, сдерживая рвущийся стон боли, шипел, когда толчки становились грубее, но потом шумно выдыхал, стоило Пейну стать мягче, аккуратнее. Остановить его Узумаки не мог: пусть его окутала боль, но прерываться не хотелось.
Мощные руки, сжимающие его в объятьях, тонкие пальцы, ласкающие, горячие губы, жадно целующие каждый позвонок в такт движениям, прохлада металла, которая при контакте с разгоряченным телом посылала приятную дрожь, и эта боль там, где сейчас так горячо, - невыносимо, просто невыносимо.
Чувств и эмоций слишком много, они бушуют, словно изверженный вулкан, растекаются по венам и сосудам диким пламенем, обжигая. Почему-то Узумаки был уверен, что Нагато и сам наполнен этим жаром. Он сдавленно стонал, и стоны его переходили в хрипы, когда он входил слишком глубоко, в рваном ритме, заставляя младшего мальчика содрогаться и всхлипывать.
У Наруто кружилась голова, дыхание сбивалось, иногда он вообще не мог вдохнуть, и от этого в горле пересыхало. Он не мог понять, что с ним происходило. Боль до сих пор терзала его, однако она уже не была такой колющей, напротив, в ней было что-то сладостное, желанное, и возбуждение тугим узлом скручивалось в паху. Из искусанных губ вырвался протяжный стон. Узумаки и сам не понял, как все переменилось: удовольствие накрыло с головой, эрекция, до этого слабая из-за боли, лишь увеличилась, все тело горело, просило ласки.
Наруто судорожно вздохнул и уронил голову на сложенные перед собой руки, сильнее прогнувшись в спине, приподнял бедра, толкаясь навстречу, ускоряя темп. Снова стон.
То, что было раньше, несравнимо с этим невероятным, волшебным наслаждением.
Хотелось закрыть глаза, чувствовать тонкую и хрупкую нить единства, принимать и отдавать, тонуть в наслаждении и ни о чем не думать.
Двигаться резко, грубее, быть ближе, в тесном контакте, ласкаться до одури так, что хочется кричать.
Нагато до синяков сжимал его бедра, до крови царапал спину острыми шипами пирсинга, обжигал распаленную кожу горячим, прерывистым дыханием, но Узумаки было все равно. Все, лишь бы это никогда не прекращалось, только бы он никогда не останавливался…
Вместе. Всегда вместе.
Сердце пропустило удар. Наруто распахнул неестественно - синие в темноте глаза, выгнувшись, и громко, протяжно застонал. Все вокруг вспыхнуло яркими красками, а после померкло, поплыло, темнея. Казалось, он вот - вот потеряет сознание: настолько велико было наслаждение, окунувшее его в океан экстаза. Узумаки без сил рухнул на кровать, тяжело дыша, еще не отойдя от оргазма; Нагато повалился на него сверху, прижался грудью к мокрой спине, обхватил руками подрагивающие плечи. Дышать было тяжело, и он, словно успокаивая самого себя, гладил загорелую кожу кончиками пальцев.
Наступившую тишину нарушало лишь биение двух сердец и неровное, сбивчивое дыхание.
Более менее придя в себя, Пейн приподнялся на локтях и устроился рядом, лицом к лицу с Наруто. Тот не сдвинулся с места, лежал, прикрыв глаза, и тяжело глотал воздух ртом.
Истощенный, уставший, изможденный за весь этот насыщенный день. Но такой теплый, податливый и ласковый.
Нагато хотелось улыбаться: он был слишком счастливым, и это счастье наполняло его силой, прогоняя сонливость.
Пейн лениво протянул руку назад, подхватил край одеяла и накрыл им младшего мальчика. Узумаки, почувствовав мягкое тепло, сжался и укутался в одеяло чуть ли не с головой, глядя темным, пустым взглядом куда-то в сторону. У него тяжелели веки, слипались глаза, и голова отказывалась соображать. Единственное, чего хотелось - так это спать. Наруто потерся пылающей щекой о подушку, еще сохранившую прохладу, и блаженно выдохнул, чувствуя, как холодок успокаивает разгоряченную кожу. Приятная волна прошлась по его телу, когда чужие руки коснулись его лица, начали нежно гладить щеки, водить подушечками пальцев по вискам, очерчивать контур губ и скул.
Касания превращались в один непрерывный контакт, который успокаивал, убаюкивая. Сон наступал постепенно и незаменто, обволакивал ласковой тьмой, разливал приятную усталость. Все сливалось в одно, и лишь по смутным очертаниям можно было что-либо различить в ночном мраке. Узумаки почти уснул, когда кровать неожиданно прогнулась, скрипнула, а после раздались тихие, отдаляющиеся шаги. Наруто с трудом приоткрыл глаза, из последних сил держась в сознании.
Последнее, что он видел перед тем, как погрузиться в сон, была одинокая фигура, выбеленная лунным светом, серебряные блестящие глаза и улыбка на тонких губах.