И еще

[Monstrr]

Название: Испорченная сказка
Автор: Monstrr
Фандом: Teen Wolf
Персонажи: Эллисон/Скотт
Рейтинг: R
Жанр: дарк, ангст
Саммари: Виктория и Джерард живы, власть в семье и клане у них, они победили, дарк!Эллисон с ними. Она решает оставить Скотта себе в качестве домашнего питомца.
Предупреждение: дарк!Эллисон, насилие
Статус: завершен
Примечание: исполнение заявки 09-42 TW One String Fest

1

Он представлял себе это иначе. Не багровыми реками и рваным мясом вместо тела, не сплошным уродливым месивом, раскиданным по дому, и уж точно не с любимой дочерью под боком, оттирающей кровь с титановых стрел.
Она что-то тихонько напевает, и Крис отходит к двери, где Джим и Кайл уже начали разбирать дом по доскам, чтобы не думать, в какое чудовище превратили его ребенка.
- А с этим что? - спросил Билли, новенький, неловко перехватывая еще живую ношу. Пение тут же прекратилось.
Эллисон смотрит на изрезанного Скотта, повисшего в руках охотника, стискивает зубы. Просила же не трогать.
- Расправьтесь, как и с другими, - кидает Виктория, аккуратно расправляя складки платья.
Но дочь тут же резко отрезает:
- Нет.
И на миг Крису кажется, что еще не все потерянно, что в его маленькой девочке еще осталось частичка человечности, не выжженной Джерардом. Но эта хрупкая надежда рушится вместе с вспыхнувшей бездонной тьмой в ее глазах, когда Скотта кидают ей в ноги.
Эллисон мягко стирает кровь с его лица платком, гладит по волосам. Она делает это с такой любовью, что Крису становится жутко.
- Он бесполезен, дорогая. Убей его, - заговорчески начинает Джерард и кладет ладонь ей на плечо.
Эллисон фыркает и стряхивает его руку.
- Он мой, - рычит под стать волку и пытается загородить собой.
- Это ее трофей, - улыбается Виктория и неспеша обходит дочь стороной. - Пусть делает, что хочет.
Она смотрит на мужа, но тот старательно избегает ее взгляда.
Едва заметив, как незнакомо просияла Эллисон, он выбегает на крыльцо, пряча лицо в ладонях, и даже через закрытую дверь он четко слышит ее улыбку:
- Я всегда хотела собаку.
Собаку. Вот оно как.
Как просто, оказывается, исполосовать чью-то жизнь, и как это жестоко - сдавить ее в руках, лишая свободы.
Крис знает, что для оборотня жизнь на цепи. И впервые он желает кому-то смерти из сострадания.

2

Удивительно, как школьный роман может перевернуть жизнь.
Все должно было закончиться пышной свадьбой и желанием состариться вместе или горьким расставанием, чтобы разойтись каждый своей дорогой. Но никак не этим.
Его посадили на цепь, как ручного пса, и нацепили собачий намордник. Металлические пластины впиваются в скулы, ремни сильно стянуты на затылке. Тело ломит: так давно – недели, месяцы? – он заперт в этой комнатке, тяжелые звенья тянут к полу, да и сил нет бороться. Он никогда не привыкнет к этому – вездесущей боли, ломающей его раз за разом. И дело не только в ноющих мышцах и серебре, обжигающем кожу; дело в том, что некогда любимый человек истязает тебя день за днем, смотря чужими глазами и шепча знакомым голосом: "Скучал по мне?".
Она приходит , когда счет доходит до двух миллионов. Но остается по-разному: от пары минут, чтобы поставить перед ним миску с едой, до нескольких часов, чтобы поиграть. Как всегда красивая и такая незнакомая.
Сегодня у нее красные губы и большая коробка с белым бантиком. Скотт знает, что это значит, и тут же пытается забиться в угол. Но, конечно, это мало ему поможет.
- Я принесла тебе подарок, - пропела она и сняла крышку, шурша бантом.
В такие дни она всегда улыбается, и от этого от страха немеют пальцы.
Ошейник тяжелой лентой оплелся вокруг шеи, плотно прильнул к коже. Щелкнула застежка.
- Вот так, - проворковала Эллисон, убирая с его глаз отросшую челку. – Ты у меня такой красивый.
Серебряная пластина на внутренней стороне жжет до слез. Скотт сглатывает собственную боль, смотрит в пол, пока Эллисон роется в коробке, напевая колыбельную.
Кожаные ремешки с железными крючками в маленьких руках кажутся толстыми змеями. Скотт не знает, для чего это приспособление, и вряд ли захочет узнавать, но кто его спросит.
Его опрокидывают на спину, небрежно раскидывают ноги в стороны.
- Хороший мальчик, - мурлычет Эллисон, поглаживая впалый живот, а потом тонкие пальцы скользят вниз, стискивают вялый член сильно, до искр в глазах, и ее красивое лицо искажает звериный оскал.
"Терпи, терпи, - стучит в голове, пока кожаные ленты оплетают бедра, и между ягодиц скользит что-то твердое и холодное. - Скоро ей надоест и она уйдет. Только терпи." Терпи, чтобы не сломалось самое сокровенное и хрупкое, запрятанное далеко за злостью и обидой, самое дорогое, что осталось в бездонном отчаянии.
Эллисон затягивает ремешки до упора и, поднявшись, улыбается, широко и искренне, как ребенок новой игрушке.
Скотт смотрит не нее с тоской и усталостью, пытаясь игнорировать тянущую, горячую боль там, где ее не должно быть.
Его мечта развалилась, став бесконечным кошмаром.
Раньше он мечтал о много: о втором шансе, об исправленных ошибках, об очередной перепалке с Дереком, пока Питер закатывает глаза и подкалывает их обоих, о разговорах с Айзеком, шепотом, лежа рядом под одни одеялом, о том, чтобы еще хоть раз увидеть улыбку Стайлза и при этом не давиться горечью. Но сейчас, видя, как горят эти незнакомые темные глаза, он хочет лишь одного.
Он просто хочет не быть.