Haevnen (часть первая)

[Monstrr]

Название: Haevnen
Автор: _Melancholia_
Бета: MayRingo
Фендом: Наруто
Персонажи: Наруто, Гаара, Сасори
Рейтинг: NC-21
Жанр: ангст, даркфик
Статус: не завершен
Размещение: запрещено
Предупреждение: AU, ООС, мат, кровь, пытки, мясо, жестокость, избиение, смерть персонажей, психически нездоровые мысли
Саммари: Смешон орущий в ярости, но страшен молчащий в обиде. (Стас Янковский)
От автора: посвящается всем тем сукам, работающим на фермах меха в провинции Китая – Хэбэя. Чтоб вы сдохли самой мучительной смертью, подонки гребанные.


- Знаешь, почему маленьких мальчиков и девочек лучше не обижать? – каждую ночь спрашивала Кушина, гладя сына по голове.
Наруто улыбался и всегда мотал головой: ему нравилось, как мама уверенно и сладко шептала ответ, и глаза ее, зеленые-зеленые, загорались искорками.
- Потому что, когда они вырастут, то обязательно накажут злодея.
- Как в сказке?
- Да, как в сказке, - смеялась Кушина и начинала его щекотать.
А потом целовала в лоб, желала спокойной ночи и уходила, включив ночник.
Кто знал, что для Наруто слова матери станут смыслом жизни.

Детские наивные разумы – они невероятно прелестны и восхитительны, но так беспомощны и ранимы. Их легко обмануть, просто сделать добычей, потому что для малышей все вокруг – пестрый, неизведанный мир, о котором они почти ничего не знают.
Минато лелеял своего сына, хранил, как святыню, и давал все, что тот ни пожелает. Все, за исключением друзей. Ведь их так сложно найти, живя в загородном доме, огражденном высоченными заборами. И чтобы Наруто не тосковал за бетонной оградой, он решил подарить ему особого компаньона. Шакко или, как называли в народе, красная лисица – редкий вид. И дорогой. Хотя за такую красоту никаких денег не жалко. Еще детеныш, но достаточно крупный, мех мягкий, пушистый и – удивительно! – действительно красноватого оттенка, уши крупноватые, чуть вытянутые, глаза золотистые. А еще у лиса была особая метка – светлая полосочка шерсти, идущая от носа к холке и распускавшаяся на спине рисунком, похожим на крылья.
- Это знак долгой жизни, легкой и счастливой, - улыбаясь, уверял владелец питомника.
Минато смотрел на лиса и верил. Потому что такой красоте суждено цвести вечно.
С Наруто зверек подружился сразу, и Минато наконец успокоился, ведь теперь его малыш больше не будет грустить.

Когда ты маленький, многого не понимаешь.
Поэтому Наруто не сразу уловил скрытый смысл, не почувствовал грядущую опасность. И уж точно не был готов к предстоящей боли.
- Какой интересный у тебя зверек, - слащаво протянул Данзо, как-то заехав забрать документы у Минато.
Кьюби юркнул к Наруто на колени; ушки прижались к голове, хвост – к туловищу.
Данзо присел на корточки, провел большой ладонью по мягкому меху. Лис, обычно приветливый, задрожал, вжался в мальчика сильнее. Наруто инстинктивно обнял его и развернулся боком, пряча зверька от Данзо. Тот лишь хмыкнул. Темные, почти черные глаза с непонятным голодом не отрывались от лиса.
- Хороший мех. Густой и красивый. Наверно, твой папа много за него выложил.
Он покачал головой, а потом встал и направился в кабинет Минато.
Смутное чувство тревоги горьким осадком осело где-то внутри, сдавило горло. Но прошло так же быстро, как и нахлынуло, когда Кушина села рядом с сыном, решив поиграть с ним, и поставила на пол тарелку с фруктами.
С мамой не страшен целый мир. Мама обязательно защитит.

Спустя три года, на одиннадцатый день рождения Наруто, Кьюби пропал.
Когда праздник закончился, и гости разошлись, малыш искал лиса везде: в комнатах, на чердаке и в подвале, в саду, в домике для гостей. Даже гараж не остался без его внимания.
Кьюби нигде не было.
- Может, убежал, - уверяла Кушина, утирая платком бегущие по детским щечкам слезы.
- Он же на самом деле не создан для дома. Ему роднее дикая природа.
- Но Кьюби ведь вернется? – в голосе надежда.
Кушина не знает, что лучше ответить, чтобы не разбить ее вдребезги.
- Не думаю, малыш.
Тихие всхлипы переросли в рыдания. Кушина прижала сына к себе, погладила по волосам.
- Ну что ты… развел тут водопад, - улыбка на губах, но взгляд и у самой грустный. – Купим тебе нового зверька. Хочешь собачку?
Наруто не хотел собачку. Не хотел кошечку или какого-либо еще животного. Он хотел назад своего лиса. Но Кьюби бросил его. И теперь Наруто остался совсем один, как было в самом начале.

Через два года из-за бизнеса им пришлось оставить загородное поместье и перебраться в город, в жилище не менее роскошное, но не такое большое и уединенное. Хотя городская жизнь полюбилась всем троим достаточно быстро. Можно сказать, даже четверым: Кушина была на пятом месяце беременности.
Больше всех будущий малыш радовал Наруто. Знать, что у тебя будет кто-то, кого ты будешь оберегать и учить всему, что знаешь, для кого будешь примером, восхитительно ново и увлекательно.
Ему было интересно все, и каждый день он приставал к матери с расспросами. Кушину это утомляло, и в то же время радовало. Неописуемо материнское счастье – видеть, как вновь расцветает твой ребенок после болезненной потери. Что говорить, они с Минато тоже первое время скучали по Кьюби, но не плакали ночами в подушку, не теряли вкуса жизни, не лишались интереса к делам. Был момент, когда она уже не знала, что сделать, чтобы вернуть своего жизнерадостного, энергичного мальчика. А потом произошло чудо – визит к врачу открыл факт беременности. И стоило ей рассказать семье, как глаза Наруто загорелись, вернулись силы, и весь он ожил, налился красками.
“Вернулся”, - счастливо повторяла про себя Кушина, и обнимала, и целовала своего ребенка, даже бросила работу, чтобы больше времени проводить с сыном, потому что соскучилась, так соскучилась.
Жизнь налаживается, думала тогда она.
Счастье ослепляет.
Наруто устроили в самую лучшую школу, и тому посчастливилось, или не очень, учиться вместе с сыном Данзо – Саем. Мальчишка был неплохой, но холодный, и редко показывал хоть какие-то намеки на эмоции. Однако, на удивление всех, со временем Наруто нашел в нем верного друга.
Первого после Кьюби.
Он помнил его. По-прежнему скорбил и мучался от испепеляющего желания вернуть. И только то, что это было невозможно, останавливало его от поисков и давало толчок в дальнейшую жизнь. Теперь у него был Сай.
С ним он гулял, шутил, делал уроки, болтал обо всем на свете да и просто валял дурака.
Они даже жили рядом, в соседних домах. И часто бегали ночевать друг к другу.
Родители Наруто были не против, мама Сая – только за, а Данзо все равно. Последний вообще дома редко появлялся.
Чаще всего мальчишки набирали всякой вредной еды и запирались у Сая в комнате, смотря фильмы до утра и отсыпаясь до обеда, если не надо было идти в школу.
Этот вечер должен был стать таким же. Ведь должен был.
- Черт, - буркнул Сай, вылезая из шкафа.
- Что такое? – Наруто уже уплетал чипсы, раскинувшись на кровати.
Крошки сыпались на простыню, когда он говорил. Да плевать: к вечному беспорядку, который умудрялся навести Наруто, уже все привыкли.
- Нечего ставить.
- Как так? – чипсы были отложены в сторону.
- Мы все уже пересмотрели.
- Хочешь сказать, что больше нет ничего нового? Совсем-совсем ничегошеньки?
Сай задумался. Мысленно перебрав все в доме, он вспомнил о тайнике отца. Кажется, что-то там было.
Он без слов выскользнул за дверь и через пару минут (Наруто уже успел добить ту пачку чипсов) вернулся с несколькими дисками в руках.
- Я верил в тебя, - Узумаки расплылся в улыбке и освободил часть кровати для друга.
Тот улыбнулся краем губ и, включив проигрыватель, плюхнулся рядом.
Сай отрубился под конец третьего фильма. Жаль, интересная была концовка, однако Наруто решил не будить его. Сам он устроился на полу, привалившись к кровати спиной. Спать не хотелось совершенно. Благо, стопка непросмотренного была немалая, и ему не придется коротать ночь, смотря всякую чушь по кабельному.
Тихонечко он подполз к комоду и взял диски, надеясь выбрать что-нибудь интересненькое. Не удалось. Все оставшиеся обложки были полностью черными, даже названий не было.
“Может, порнушка?” – промелькнуло в голове.
Наруто тут же прижал диски к груди.
И чего он вообще шугается? Сай спит, а родителей его вообще нет дома. Можно же взглянуть. Хотя бы одним глазком…
Сдавшись соблазну, Наруто вставил первый попавшийся диск и устроился на старое место. По телу прошлась дрожь предвкушения, коленки в нетерпении раскачивались в разные стороны, и, когда экран засветился, у него замерло дыхание.
Картинка была не лучшего качества, но достаточно четкая.
“Домашняя съемка? – Наруто сморщил нос, вглядываясь, и тут же скривился, - Неужели старик Данзо снимает свои “похождения”? Фу-у-у, мерзость!”
Он хотел выключить, но остановился: на экране была не кровать и не диван, а комната, забитая клетками с животными.
- Что за?..
Изображение сменилось. Теперь это была улица, точнее ферма с теми же клетками на заднем плане и людьми. Посередине стоял мужчина и… о, Боже… в руках у него - длинный, узкий нож.
Наруто вжался в кровать; с кончиков пальцев вверх пошел неприятный холод, спина взмокла.
Этого не может быть, он ведь не будет…
Сердце ушло в пятки, когда из рядом стоящей клетки мужлан за хвост вытащил зверька с красноватым мехом. Животное сопротивлялось и пыталось уцепиться за что-нибудь. Тогда его перехватили за задние лапы и – Господи, нет! – со всей силы ударили о землю, ушибив голову и спину. И так несколько раз, пока зверек не перестал брыкаться и не замер безвольной тушей. Только жалобно поскуливая, это Наруто слышал аж в своей голове. Но самое страшное не это.
Светлая полоска от мордочки к спине, раскрас в виде крыльев.
Его Кьюби.
Горло сдавило, подступила тошнота, все тело онемело и трясло; Наруто не мог сдвинуться с места. Расширенными глазами он смотрел, как когда-то, может, пару месяцев, недель или дней назад, какая-то сволочь измывалась над его лисом. А все остальные стояли и просто следили за зрелищем. И никто – никто! – ничего не сделал.
Когда животное начали бить палкой по разным частям тела, ожидая реакции, из голубых глаз брызнули слезы, губы задрожали, пальцы смяли ворс ковра.
А потом Кьюби, измученного, скулящего и измазанного в крови, выволокли чуть вперед, перевернули на спину, схватили за заднюю лапу и приставили к ней нож, надавливая.
Дальше Наруто не сознавал, что было, - разум отказывался воспринимать происходящее. Однако он отчетливо слышал, как кричит от боли и молит о помощи его Кьюби, а еще звук чего-то рвущегося, лопающегося, и только потом начал понимать: они снимают с него шкуру. Заживо.
Нервы сдали; не смог терпеть. Да и кто бы такое выдержал?
Резко подскочив, он вырубил проигрыватель из розетки и осел на пол. В тот же момент его вырвало. И плевать, что на безумно дорогой паркет. Из горла вырывались хрипы; ему казалось, что он вот-вот задохнется. Но страх смерти по сравнению с агонией боли, с изорванным в куски сердцем – ничто.
Хотелось вырвать память об увиденном и сжечь где-нибудь и по-прежнему верить, что лис просто убежал, живет себе мирно на природе, здоровый и целый.
Но это невозможно. Потому что животным на съемке точно был его Кьюби.
Был. Какой правильный глагол.
Грудь раздирало изнутри, лицо все мокрое, и глаза ничего не видят из-за слез; их так много, и они все струятся и струятся по щекам. Наруто холодно, хотя на улице май. И больно. Очень-очень больно. Он не знает, что ему делать с этим режущим куском льда внутри.
Всхлипывая, он вытащил диск, прижал к груди, подполз к кровати и свернулся на полу калачиком, рыдая.

Первым, что увидел Сай проснувшись, была спина Наруто. Тот сидел перед телевизором в полной тишине.
- Ты чего там залип? – спросил, потягиваясь.
Друг не отвечал. Странно.
Сай напрягся. Наруто не умел быть тихим, игнорировать людей – тем более.
Добравшись до Узумаки, он присел рядом и развернул его к себе за плечи. И тут же опустил, попятившись назад.
Наруто на себя не был похож: глаза красные и опухшие, лицо бледное, губы искусаны, на подбородке какие-то разводы. А еще его трясло.
В той же тишине, не говоря ни слова, Наруто поднялся и вышел из комнаты. А потом из квартиры. И не сразу понял, что до дома бежал изо всех сил. Переступив порог и ни с кем не поздоровавшись, он прошел к себе в комнату и запер дверь. Рухнул на кровать. Он все так же прижимал к себе диск, и рука от этого затекла, немного посинев.
- Наруто, - раздался за дверью голос матери.
Наруто не отвечал. Никого не хотел видеть.
Оклики Кушины так и остались без ответа, что бы она ни говорила.
Постепенно все звуки в голове смешались, мысли спутались. Он неживой куклой лежал на боку до самого вечера и смотрел в одну точку.
Бессонная ночь дала о себе знать где-то после полуночи. Наруто даже не заметил, как уснул.

Ему снился Кьюби. Как никогда живой и с пузиком. Он счастливо вилял хвостом, терся боками и головой об Наруто, облизывал лицо, руки, все, что мог.
И все время говорил: “Ничего, все хорошо. Не плачь”.
Но как не плакать, когда вот он – настоящий, пусть и во сне, здоровый, его можно обнять и погладить по густому меху. Счастье озарило маленький мир, залило его мягким светом.
“Мне уже не больно, – тише повторял Кьюби, ткнувшись мордочкой в мальчишеский изгиб локтя. – Совсем-совсем не больно”.
Слова утешения были ошибкой.
Фраза потянула за собой вереницу воспоминаний, а за ними и пережитых эмоций. Все нахлынуло разом: и боль, и горечь, и пожирающее одиночество.
Ласковый свет сменился тьмой.
- Но ведь было же, - повторял Наруто сквозь слезы. – Было!
Кьюби вырвался из его хватки и отбежал на пару метров. Наруто поднялся с колен, выпрямился и неожиданно показался старше на несколько лет. Он больше не плакал, в глазах застыла угроза.
- Было, - кулаки сильно сжались, пустота под ногами забурлила красным.
Кьюби опустил уши, помотал головой, мол, не надо.
Но Узумаки так не считал. Надо, еще как надо.
И всем надо, а тому, кто исполнял главную роль – больше всех. Мальчик уверен: Кьюби не первый, с кем они расправлялись подобным образом, и далеко не последний.
Наруто прикрыл глаза, видя, как все заливает алым, а образ лиса постепенно растворяется в пустоте, и пообещал себе, что эти подонки на собственной шкуре испытают все то, что вытворяли с несчастными животными, с Кьюби - в первую очередь.

Маленьких мальчиков и девочек лучше не обижать, потому что, когда они вырастут, обязательно накажут злодея.