Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Понесло, называется.

Это заразно, как оказалось.

Зато дельно, приятно и полезно) Надо же тратить наработанные знания во благо фандома!

Времени и так практически нет, но ведь чешутся... Чешутся руки аж до дури взять на челлендж что-нибудь по финалке.

И, видать, дочесались.

 

В общем, я отправилась в плавание на поиски в списке избранных чего-нибудь эдакого, на что бы такое глаз положить,да

---

Под покровом ночи

Название: Под покровом ночи
Автор: _Melancholia_
Бета: MayRingo
Фендом: Final Fantasy VII
Пейринг: Зак Фэйр/Клауд Страйф
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения
Предупреждение: AU, секс с оборотнем
Саммари: С наступлением темноты хищники выходят на охоту.
От автора: pwp. Так что не надо мне про сюжет мозг выедать.

тыц-тыц

Клауд любит ночь.
Россыпь звезд на черном полотне неба завораживала его. Тишина, окутанная тайной, ласкала слух. Когда перед глазами расстилается необъятный небосвод, и больше ничто не отвлекает внимание, можно расправить руки, расслабиться, и тогда будет казаться, что ты летишь. Желанная свобода, недоступная ни одному смертному. Вдали от городской суеты, гула, нескончаемой болтовни он часами лежал на крыше, наслаждаясь одиночеством, изучая миллиарды светящихся точек, считая их, просто так, ради забавы. Бесконечность на кончиках пальцев – пленяющая слабость.
Клауд любит волков.
Большие, сильные хищники - они мудры и отважны. Прекрасны, как божественные звери-покровители. В них нет утонченной грации пантер, изящества диких кошек, ловкости, но есть сила, скорость, власть, подчиняющая себе с одного только взгляда невероятно светлых глаз. Подобного не нет ни у одной твари на земле. Никогда не принимают поражений, всегда – только победа.
Мягкий, густой мех, мускулистое тело, опасность, таящаяся в каждом движении, шаге. Он мог вечно смотреть на них, не отрываясь, запоминать любую мелочь, изучать и восторгаться. Он мог только представлять, насколько они великолепны в схватках, когда обнажаются клыки, тело – воплощение угрозы, могущества – готово в любой момент защитить, накинуться и порвать в клочья.
Но все это тускнеет, теряет смысл, когда на первый план выходит иное создание.
Клауд любит Зака.
Страстно, пылко, искренне.
Его собственный верный хищник. Никогда не предаст, не отвернется, не причинит вред. С обожанием в неестественно голубых глазах, с улыбкой на губах его властный зверь дарит ему свою любовь и ласку и окутывает счастьем. Днем он заговаривает его, смешит и учит жить не в одиночестве и ради других, не дает грустить, а ночью – заставляет тонуть в наслаждении, задыхаться, просить большего.
Он идеален с головы до ног. В нем все великолепно: непослушные волосы, черные, как тьма в глазах ворона, пронзительный, насмешливый взгляд, бронзовая кожа, под которой перекатываются рельефы мускулов. Даже крестообразный шрам на левой скуле. Клауду нравится водить по нему губами, повторять контур кончиком языка. Его зверь обольстителен и прекрасен, он сводит его с ума и день за днем подчинят себе.
Кто знал, что все так обернется после незначительной встречи.
Они впервые столкнулись зимой в лесу. Клауд, решивший подышать свежим воздухом, забрел в глубь настолько далеко, что потерялся. Хотел было позвонить Тифе, но телефон по неосторожности упал в большой сугроб. Чертыхнувшись, он встал на колени и начал разгребать снег руками, и уже почти нашел сотовый, когда прямо перед ним выросла тень. Подняв голову, он поразился не тому, что в сумерках был не один в лесу, а тому, что парень, стоящий в двух шагах от него, был одет только в шорты. Хлопья снега, еще не достигнув загорелого тела, начинали таять, покрывая парня каплями талой воды. Он смотрел на Клауда с неподдельным интересом, склонив голову набок. Страйф сглотнул. Готовые вырваться слова, превратившись в вопрос, застряли в горле. Его уже не волновало, что его телефон может промокнуть и сломаться, что уже темно и становится холодно и что он не имеет ни малейшего понятия, как добраться до дома. Он просто встал, не отрываясь от необычных голубых глаз, отливающих сиренью, и замер, не зная, что делать. Тогда Клауду показалось, что если он сейчас просто развернется и уйдет, то его жизнь потеряет всякое значение, хотя сознание кричало: “Уходи! Этот парень в мороз стоит почти голый и пялится на тебя. Да он явный псих!”. Однако Клауд не слушал. В тот день он впервые поступил так, как велело ему сердце. В награду получив то единственное, что неосознанно искал всегда.
Клауд повернулся на бок, подперев голову, и улыбнулся. Его хищник мирно спал, подмяв под себя две подушки одной рукой, а другой - обвив его талию. Даже во сне Зак не отпускал его.
В комнате было достаточно прохладно, от их дыхания шел пар, но ни одному из них не было холодно. Зак, всегда горячий, в принципе не мерз никогда: волчья сущность помогала ему с легкостью выносить самые суровые морозы. А Клауд получал тепло от сильного тела парня, будучи заключенным в объятия, или находясь рядом – неважно.
Он придвинулся ближе и провел пальцами по спине Зака, скрытой от его глаз тонкой тканью футболки, погладил по пояснице. Губы расплылись в улыбке.
- Ага, значит притворялся? – Страйф с подозрением сощурился.
- Можно подумать, ты этого не знал, - промямлил Зак, не открывая глаз.
Клауд не стал отвечать. Вместо этого он забрался на безвольного парня и распластался на его спине, приложив прохладные ладони к его бокам, скользя ими вверх и вниз.
- Что такое? – Фэйр повернул голову и, нехотя продрав глаза, глянул на него через плечо, ухмыляясь. – Замерз?
Со стороны это могло показаться проявлением заботы, но Клауд знал этот тон и интонацию слишком хорошо. По телу прокатилась дрожь, в низу живота сладко заныло. Зак мог пробудить в нем желание одним только словом или взглядом.
Клауд изогнулся, скользнул руками к бедрам, прижался губами к шее на затылке.
- По твоей вине, должен заметить.
- Да что ты говоришь? – голос Зака стал хриплым и глубоким, но Клауд уловил в нем нотки сарказма.
Только он открыл рот, чтобы ответить, как неожиданно оказался прижатым к кровати. На мгновение он и забыл о способностях Фэйра.
- Это нечестно, - жалобно пискнул он.
- Не помню, чтобы мы устанавливали правила, - ухмылка на лице Зака стала шире, глаза – ярче. Клауд невольно залюбовался им, отстраненно почувствовав, как тот раздвинул ему ноги и устроился меж ними. И за секунду стянул с него кофту. Страйф заметил это, только когда горячие ладони легли на грудь, погладили твердые соски, заставив его охнуть и выгнуться вслед за контактом.
- Прекрати, - хныкал Клауд, пока Зак терся бедром о его эрекцию. – Я не успеваю за тобой.
- И не надо, - Фэйр прикусил тонкую кожицу на ключице, оставив краснеющий след.
В его руках Клауд превращался в беспомощную куклу, с которой можно было делать, что только душе угодно. И Зак делал. Это было его полное право. Ведь под покровом ночи они не просто влюбленные подростки, а хищник и его добыча.
Языком по нежной коже соска, прикусить, удерживая дернувшееся тело, подняться выше и впиться грубым поцелуем в нежные, приоткрытые губы, подавляя стон. Любой жест дарил наслаждение, кружил голову. Особо не церемонясь, Зак стащил с Клауда штаны и тут же накрыл его тело своим. От полного контакта кожей к коже их разделяли только его шорты, но он не спешил от них избавляться.
Клауд стонал ему в губы, царапал спину и плечи, не зная, как еще наказать Зака за то, что тот его мучил. Хотя это было бесполезно: кровавые полосы затянутся в ту же секунду, как только появятся. Но он все равно продолжал это делать, просто потому что тогда его хищник становился нетерпеливее. Его действия превращались в один сплошной поток ласк, сводящих с ума, заставляющих Клауда почти плакать, потому что слишком хорошо, слишком сладко, и это невозможно терпеть.
Сквозь дымку, Клауд чувствовал языком острые клыки, жадный рот Зака, грубо сминающий его губы. Значит, человеческая сущность отступала и выступала его истинная природа, опасная и коварная. Ночь с Клаудом будила в нем истинного зверя, охотника, руководствующегося своими инстинктами – подчинить, овладеть, сделать своим.
Страйф довольно улыбнулся, когда Зак оборвал поцелуй и, тяжело дыша, вскинул голову, столкнувшись с ним взглядом. Привычную синеву сменили затуманенные похотью золотистые глаза.
У Клауда перехватило дыхание. Как это бывало каждый раз, стоило ему увидеть горящие глаза хищника, томимого голодом, который мог утолить только он. Невидимая власть над ним в такие минуты пьянила мальчишку, ведь стоит ему сказать твердое “нет” – зверь, пусть и разозленный, и изголодавшийся, послушно отпрянет.
Зак неожиданно зарычал, оскалившись, вызвав у Страйфа удивленный взгляд с примесью страха. А потом испуганный вскрик, когда когтистая рука схватила его за горло, ощутимо сжав. Клауд судорожно сглотнул, боясь пошевелиться, чтобы не провоцировать потерявшего рассудок зверя. Золотые глаза пылали безумием и необузданно жаждой. И Клауд прекрасно знал, что это.
Такое уже было когда-то, очень давно. Он помнил это, потому что так сильно, как в ту ночь, он не пугался никогда.
На тот момент они были вместе почти полгода и уже постигли близость во всех ее возможных аспектах. На протяжении всего того дня Зак вел себя странно: дергался, побледнел, почти не шутил, а еще ближе к вечеру у него начали трястись руки. Клауд тогда не понял, к чему это, но беспокойство никто не отменял, так что он всеми силами уговорил Фэйра придти к нему после полуночи. Но тот не пришел. Вместо него к нему через окно пробрался монстр, как его тогда окрестил Страйф.
Это не человек, панически думал Клауд, смотрящий на нечто повлажневшими глазами, привалившись к стене и зажав себе рот, чтобы не закричать. У людей почти все тело не покрыто мехом, нет хвоста, невероятной лепки мускулов, выделяющихся по очертаниям, и они не бывают ростом в два с половиной метра. Но самое главное – у них нет волчьей морды вместо лица.
Ужас сковал Клауда, словно ледяной кокон – ни пошевелиться, ни вздохнуть. Тело будто онемело, оно не поддавалось его контролю, как бы Страйф ни старался, даже почувствовав угрозу. Монстр двинулся к нему, жадно оглядывая золотистыми глазами, а он ничего не мог сделать. Хоть какой-то контроль вернулся, когда волк, обхватив его, швырнул на кровать и тут же навис сверху, прижавшись всем телом.
Клауду казалось, что происходящее нереально, что это игра его сознания. Перед взглядом все смешалось, голова закружилась. Нога протиснулась между его сведенными коленями, когти впились в плечи, оставляя расплывающиеся кровавые пятна на кофте. Он долго не понимал, почему это случилось с ним, и, охваченный страхом, пытался вырваться, пока зверь крупными лапами держал его руки над головой и терся о его пах.
Клауд всхлипнул, старясь игнорировать ответную реакцию организма и терпя боль, зажмурился и тут же вновь открыл глаза, когда ощутил теплое дыхание на своей шее. Замер, стараясь даже не дышать, потому что неизвестно, что можно ожидать от монстра.
Волчья пасть раскрылась, длинный язык с особой нежностью лизнул его щеку, а после обвел контур губ и, не встретив сопротивления, толкнулся внутрь. Страйф побледнел, чувствуя, как ледяной страх окутывает его. Сначала был шок, потом – дикий испуг от осознания происходящего. Клауд, мыча, мотал головой, пытаясь избавиться от мускула, с вниманием исследовавшего его рот, и распахнул в ужасе глаза, почувствовав, как когтистая лапа, пробравшаяся за пояс шорт, обхватила его член. Клауда затрясло.
Нет, нет, нет, нет, нет…- в истерике повторял он про себя.
По сравнению с этим крупным монстром, он – хлипкий семнадцатилетний мальчишка – превращался в беспомощного малыша. А чем он мог ответить на силу, скорость и агрессивный напор, отрезающие все пути к побегу?
Клауд бы заплакал и истошно закричал, моля о помощи, если бы не одно “но”: от действий властного хищника по его спине вниз шла приятная дрожь, по телу разливался жар, и в паху сладко тянуло.
Волны удовольствия, окутавшие его всего за пару минут, были ему неподвластны. Он никак не мог это объяснить, но в следующий момент его мысли прервались: зверь кончиками когтей прошелся по груди, задев соски, другой лапой буквально содрав с парня единственный кусок, ткани, скрывавший его. Клауд не выдержал и громко застонал. И не мог остановиться в течение всей ночи, выгибаясь в объятиях хищника, метясь на кровати и сжимая руками простыни, утопая в наслаждения, а потом, изможденный, заснул в теплых объятиях. И не имело никакого значения, что это был монстр. А на утро, продрав глаза и вспомнив, что произошло, Клауд чуть не свалился с кровати, когда обнаружил рядом спящего мертвым сном Зака. Было много криков и воплей, позже – объяснений. В тот день Клауду открылась тайна Фэйра.
Но что важнее – между ними больше не было секретов и недоговоренностей.
Клауд сморгнул, прогоняя воспоминание, чтобы сосредоточиться на реальности. Как раз в тот момент оскал на лице Зака сменился кривой ухмылкой.
- Испугался? – шепотом спросил он, склонившись к Страйфу.
- Да.
Взгляд Зака тут же смягчился, хватка на горле ослабла. Он издал какой-то непонятный блондину звук, похожий на приглушенный жалобный вой, и потер нежную кожу шеи кончиками пальцев.
- Прости. На секунду я потерял контроль.
Клауд прерывисто вздохнул, облизав губы. Почему-то эта фраза возбудила его только сильнее. Он резко приподнялся, обхватил шею Зака и потянул его на себя, впившись в его рот глубоким поцелуем. Зверь, не переставая улыбаться, кусал его губы, посасывал язык, и гладил руками послушное тело, скользя ладонями ниже и ниже. Он еле сдерживал себя, чтобы просто не скрутить Клауда и грубо его не трахнуть, вдалбливая в матрас. Зак знал, что после страха, ясно отразившегося в небесных глазах, так торопиться не стоит, но его терпению пришел конец, когда сам Страйф просунул одну руку между ними, стянул со зверя шорты и погладил его промежность. Толкнувшись в теплую ладонь, усиливая контакт, Зак выругался и глухо зарычал в сладкой неге, отвел тонкую руку в сторону. Жертва сама вершила свою судьбу.
Больше особо не церемонясь, Фэйр обхватил ноги Клауда, закинул их себе на бедра и вошел в два резких толчка. Мальчишка под ним выгнулся дугой и застонал, протяжно и громко, сжимая пальцами подушку. Открывшийся вид понравился Заку. Он ухмыльнулся и качнул бедрами вперед, с жадностью ловя малейшую реакцию своей жертвы. Клауду пришлось зажать себе рот, чтобы не закричать. Однако Зак тут же прижал его руку к кровати, прошипев на ухо:
- Ну-ну. Не надо быть таким стеснительным, Клауд.
У Страйфа не получилось бы ответить, даже если бы он захотел. Зверь, сжав его бока, начал двигаться – глубоко и очень быстро, и это заставляло Клауда срывать себе горло, потому что молча захлебываться наслаждением, чувствуя размеренные, хлесткие толчки внутри себя, невозможно. Зак трахал его, как с цепи сорвавшись – постоянно менял угол проникновения, но продолжая держать заданный, дикий темп, что не давало Клауду даже вздохнуть нормально. Только он набирал кислород в легкие, как весь воздух тут же вылетал из него хрипами и стонами. Член Фэйра входил в его задницу с такой силой, что Клауд был уверен: завтра он сможет сесть только ближе к вечеру, если не позже.
Он болезненно вскрикнул, когда из него резко вышли. Зак перевернул безвольного парня на живот, обхватил его бедра и потянул на себя, легко входя в покрасневшее и влажное от вытекающей смазки колечко мышц. Со стороны послышался глухой стон, и зверь, улыбнувшись, облизнулся. Он начал двигаться в том же темпе, что и до этого, не щадя Клауда. Золотистые глаза впились в покрытую испариной узкую спину, скользнули выше, с особым вниманием оглядев зажмуренные глаза, румянец на щеках и приоткрытые губы. Его жертва была до неприличного сладка и маняща.
Рыкнув, он прильнул к дрожащему мальчику, провел ладонью по взмокшей груди, оставив на коже когтями тонкие кровавые полосы. Клауд зашипел, прикрыв глаза; боль, приносящая удовольствие, инстинктивно заставляла тело напрячься, отчего все чувства усиливались. Застонав, он повернул голову, прижавшись к щеке Зака, их рты чуть-чуть не соприкасались. Он чувствовал прерывистое дыхание своего зверя, не удержался – потянулся и облизнулся, проведя кончиком языка по губам Зака. А после они долго и с необузданной жаждой целовали друг друга, посасывая языки, и Зак, глухо постанывающий в жадный рот Клауда, прокусывал нежные губы, задевая их клыками. Из маленьких ранок выступила кровь. Золотые глаза стали ярче, светлее, стон перерос в хрип. Хищник внутри него закопошился, наслаждаясь вкусом поцелуя, смешанного с кровью. Выпрямившись, Фэйр, прижав рукой парня к кровати, другой обхватил бедро и ускорил темп толчков.
Горло начало саднить и болеть, поэтому Клауд, сжав подушку, вцепился в нее зубами, чтобы не кричать. Он встречал хлесткие движения Зака, с силой насаживаясь на его член, чувствуя, что вот-вот потеряет себя в волне оргазма.
Ему никогда не нужна была дополнительная стимуляция, чтобы достичь апогея. А зачем, если ты задыхаешься от удовольствия и готов сорваться в бездну в любой момент всего лишь в начале ночи? Его хищник был настолько страстен, горяч и искусен в сексе, что Клауд кончал, даже не притронувшись к себе.
Зак, еле соображающий, но понимающий, что вот-вот кончит, замедлился, входя глубоко и резко, но не так часто, что позволяло парню под ним лучше ощущать каждый толчок внутри себя. Это было последней каплей. Клауд подавил стон в подушке – пусть и неудачно – и прогнулся в спине, прижавшись к бедрам Фэйра своими, охваченный искрами наслаждения. Хоть в комнате царил мрак, ему на секунду показалось, что стало еще темнее, а после его голова перестала соображать вообще, и он, тяжело дыша, раскинул руки. И тут же почувствовал, как внутри разлилось что-то теплое, и уже через секунду Зак вышел из него - сперма тонкими струйками потекла по бедрам Клауда.
Зверь повалился рядом с ним, стараясь восстановить дыхание. Клауд смотрел на его полузакрытые глаза, вновь принявшие привычный голубой оттенок, на дрожащие ресницы и приоткрытые губы, такие же красные и искусанные, как у него самого. Сама тайна ночи, ее сила и великолепие лежало прямо перед ним, такое до невероятного реальное и родное.
Спустя несколько минут Зак, придя в себя, повернулся на бок и посмотрел на Клауда с интересом, чуть нахмурившись. Смутное подозрение чего-то неладного зародилось в душе Страйфа, когда его хищник, недобро сверкнув глазами, расплылся в улыбке.
- Я тут подумал, - нарочито медленно начал Фэйр, и Клауд инстинктивно вжался в подушку. - Если за день до полной луны вытрахать всю энергию в тебя, у меня силы вообще будут на обращение?
У блондина чуть глаза из орбит не вылезли. А после он оклемался от шока и злобно процедил сквозь зубы:
- Черта с два я позволю тебе это сделать!
Его реакция только раззадорила Зака сильнее. Тот придвинулся к сжавшемуся парню, источающему негативную ауру, и играючи навалился на него сверху.
- Ну, Клаааууд. Это ведь может сработать, и пока не попробуем, не узнаем. Ты же хочешь помочь любимому… мужчине? – Зак обаятельно улыбнулся и поиграл бровями, заставив бедного подростка покраснеть.
Потом чужие губы нашли его рот, и Клауду перехотелось отвечать на издевки Фэйра.
Он с заслуживающим уважения упорством отнекивался всю ночь, пока Зак нагло мучил его в постели, выбивая согласие, чего, естественно, не получит. Но что-то подсказывало Страйфу, что, не смотря на все протесты, его мнение в конечном счете никто спрашивать не будет.

@музыка: Rammstein - Feuer Und Wasser

@темы: дикобраз, фанфик, бройлер, final fantasy 7

---

Сознание человека весьма забавно

Интересно, как один комментарий от знакомого человека может повлиять на состояние и внутренний мир.
Меня вот опустили, откровенно говоря.
Как же она сказала... ах, точно!
"Ночной визит - это твой Аустерлиц."

Признаться честно, меня просто разбило от этого.
Не то, что бы я злюсь и т.д. Вообще, я критику адекватно принимаю и благодаря ей росту, но ожидала большего ( в лучшую сторону).

Тупо хочется удалить фик и забыть о нем...

Но ведь точно знаю, что возьмусь все нафиг переделывать.

Такими темпами творческая депрессия не за горами

@музыка: Linkin Park - Crawling

@настроение: овощнообразное

@темы: херим жизнь

---

Smth new

Название: Завеса безумия
Автор: _Melancholia_
Бета: MayRingo
Фендом: Soul Eater
Пейринг: Спирит/Мака, Штейн
Рейтинг: R
Жанр: romance
Статус: закончен
Размещение: запрещено
Предупреждение: ООС, вертикальный инцест, сон Штейна
AN: выполнено по заявке

open up

Безумие – это не диагноз врача, не испуганные взгляды окружающих, не отчаянные утешения друзей насчет того, что все будет нормально.
Безумие – это не кровь на руках и оскал на пол-лица, не смех на грани истерики и не жажда, опасным блеском окрашивающая глаза.
Безумие – это суть существования. Природа каждого, врожденный инстинкт. Гнусный, отвратительный кусок человека, спрятанный глубоко внутри моральными принципами и общественными устоями. Скрытые желания.
Штейн потер виски, откинувшись на спинку дивана. Голова гудела, разрываемая болью и совершенно неясными мыслями. Таблетки не помогали. Больше не помогали. С каждым часом ему становилось хуже, а он ничего не мог сделать. Странная тяжесть легла на плечи, сковывая движения, и алая дымка окутывала все тело, разум, пробиралась в потаенные уголки души.
Штейна мутило. Его тянуло заливаться ненормальным хохотом и биться головой о стену, а ему хотелось только лечь и просто отдохнуть в тишине и покое. Сигареты кончились, да и не особо хотелось курить. Он снял очки, кинув их на столик у дивана, и закинул голову, глядя в потолок. Почему-то дико захотелось кофе и Марию рядом. Она бы гладила его по волосам и рассказывала какую-нибудь смешную историю из своей юности, а он бы слушал ровное биение ее сердца, ласковый шепот, и ему стало бы легче.
Но Марии не было. Она была в академии вместе со всеми. Вместе со Спиритом.
Штейн нахмурился: в груди все болезненно сжалось при одной только мысли о косе смерти. Очередная проблема, не дающая профессору покоя. Постоянные вспышки ревности, притом необъяснимые, ко всему, что окружает Спирита, сводили его с ума еще больше. Хотелось изрезать всех его поклонниц на куски и скормить дворовому коту. Но больше всего Штейн ревновал Спирита к Маке, его любимой дочери, вокруг которой тот фанатично круги наворачивает. Вот бы вскрыть ее…
- Пфф, глупость какая-то, - Штейн помотал головой, стараясь прийти в себя, и плюхнулся лицом в подушку на диване.
Он старался не думать о том, что бы он мог сделать с Макой, окажись она в его руках. Самому становилось страшно. Все это было неправильно и бессмысленно. Хоть и говорят, что у всякого безумия есть своя логика, в данном случае, считал Штейн, логики не было абсолютно никакой.
Хватит, - старался удержать себя в сознании профессор. - Прекрати заниматься всякой чушью. Думать о таком – абсурд; как такое вообще может быть?
Некоторое время он провел в тишине, медленно проваливаясь во тьму, а когда попытался перевернуться на спину, неожиданно понял, что больше не лежит на диване. Он резко открыл глаза и оглянулся. Комната, где он теперь находился, была маленькой, как гримерная, обшитая красной кожей. Там не было ничего, кроме высоких изогнутых в немыслимом узоре железных подсвечников с толстыми белыми свечами и темно-бордовой шторы из бархата.
То, что это сон, профессор понял практически сразу - по преображению не только в окружении, но и в себе самом. Серую майку и темные брюки теперь заменяли черный костюм и красная рубашка с тонким галстуком. Если не считать странной комнатки, то все было нормально, но неожиданно Штейн замер, прислушиваясь. За шторой среди шороха он отчетливо различил тяжелое дыхание и тихие всхлипы. Любопытство тут же взяло верх, да ему и вообще некуда больше было двигаться. Он потянул руку и приоткрыл завесу, разделяющую его с неизвестностью – единственную грань между ним и его безумием.
За порогом его ожидала тьма, и лишь светлая полоска в самом низу выделялась среди всей черноты. Штейн пошел прямо к просвету, наткнувшись вытянутой рукой на ручку, и потянул. Дверь поддалась сразу, легко впуская гостя в другую комнату, также освещенную свечами. Она была больше, чем та, в которой был профессор, в ней витал какой-то сладковатый аромат, и чувствовался жар. Штейн покрылся испариной и незамедлительно стянул с себя пиджак и галстук, кинув их на пол, расстегнул рубашку. Дышать стало легче, и теперь он смог сфокусироваться.
Единственным предметом в комнате была огромная кровать, скрытая от посторонних глаз алым полупрозрачным пологом. Присмотревшись, профессор различил слабые очертания силуэтов и тут же вздрогнул, услышав стон. Что-то было не так, но что именно – непонятно. Напрягшись, как струна, он, замерев, не отводил взгляда от кровати. Стон повторился, за ним последовал вздох, низкий и тяжелый. Штейн не выдержал и чуть ли не бегом направился к лежбищу. Еще пара шагов – и он в ужасе застыл на месте.
На кроваво-красных простынях лежала Мака в белоснежном коротком платье, ее волосы разметались по подушкам, глаза зажмурены, губа прикушена, на щеках яркий румянец, а над ней, словно коварный хищник, навис Спирит. Он с силой сжимал тонкую фигурку своей дочери в объятиях, покрывая легкими поцелуями ее лицо. На нем не было рубашки, только черные брюки, наполовину расстегнутые.
Штейн широко раскрывшимися глазами увидел, как Спирит потянул завязки на платье дочери и с силой рванул на себя ткань. На секунду Мака, словно опомнившись, распахнула невероятно зеленые глаза и попыталась что-то сказать, но не смогла: тонкие губы накрыли ее рот во властном поцелуе. Она зажмурилась, отвечая, и застонала в голос, когда крупная рука отца сжала ее обнажившуюся грудь.
Штейн не верил своим глазам. Прямо перед ним совершался грех, крепла порочная связь, а он ничего не мог сделать, даже шелохнуться. Все тело будто сковало, и он мог только смотреть.
Узкая ладонь Маки зарылась в темно-красные волосы мужчины, сладостно терзавшего ее, дергая за пряди, прижимая его к себе, чтобы углубить поцелуй. Спирит скользнул рукой по ее боку и закинул стройную ногу себе на бедро. Он кусал ее губы и иногда прерывал поцелуй, чтобы провести влажную дорожку языком по тонкой шее и дать им обоим возможность вздохнуть. Тогда Мака откидывала голову назад и дышала тяжело, прерывисто, но спокойнее, и понемногу успокаивалась, в то время как ее отец заводился только больше.
Спирит посмотрел на дочь затуманенными желанием глазами и, не увидев проблесков активности, приподнялся, схватил подол платья и злостно потянул, разрывая ткань. Мака протестующее пискнула, пытаясь закрыть себя руками, и тут же протяжно застонала, прогнулась, как дикая кошка, когда Спирит вжался в ее бедра своими.
Что же ты делаешь? – панически бормотал Штейн у себя в голове. - Она ведь твоя дочь! Твоя плоть и кровь. Совсем еще маленькая, такая хрупкая и беззащитная. Как ты можешь?..
Ему хотелось закричать и оттолкнуть друга от девчонки, хотелось бить его по лицу, пытаясь получить ответ, и плакать, потому что это все ненормально, неправильно и отвратительно. Потому что так нельзя. Ему было обидно и горько, что он так же беспомощен, как и Мака, жалобно хнычущая и пытающаяся отвести руку отца, гладящую внутреннюю сторону ее бедра, скользящую выше. Но Спирит добился своего, и вот Мака выгнулась и прерывисто что-то простонала, вцепившись в плечо отца. Он продолжил ласкать ее, а она металась под ним, словно снедаемая терзаниями, разрывающими ее надвое. То вскидывала руки, прижимая отца к себе за шею, гладила его плечи и спину, то отворачивалась от его поцелуев и, мотая головой, пыталась его оттолкнуть. Но Спирит не позволял ей вырваться. Он обхватывал ее тонкие запястья и прижимал их к кровати, в наказание кусая ее шею, оставляя яркие отметины, шире раздвигал ее ноги коленом, чтобы рука могла двигаться свободнее.
Спирит, приди в себя, идиот! – кричал всей душой Штейн.
Он не мог и не хотел на это смотреть, однако тело его не слушалось. Напротив, он, словно марионетка, управляемая коварным кукловодом, присел на край кровати, убрал дрожащей ладонью челку с мокрого лба Маки. Она не обратила на него внимания, продолжая стонать и подаваться всем телом навстречу руке отца, зажмурив глаза. А вот Спирит, наконец-то обративший внимание на присутствие гостя, посмотрел на профессора маняще, призывно, приглашая вступить в игру. Штейн не узнал друга. Не узнал опасный, похотливый блеск в глазах, звериный оскал, сменившийся ухмылкой. Но вместо отказа, его против воли потянуло к двум разгоряченным телам. Он водил кончиками пальцев по полыхающей коже Маки, легонько целовал ее в висок, сжав тонкие запястья, затем свел их над ее головой, наблюдая, как Спирит скользнул языком в маленькую ямочку пупка, заставив Маку задрожать и закусить губу, сдерживая стон.
Стены, обитые бордовым бархатом с черным рисунком, затрещали. По каждой стороне поползли три полоски, неожиданно начав расширяться. Алая дымка в комнате сгустилась, каждый звук отдавался эхом. Боль, полоснувшая Штейна, привела его в чувство, и он, чувствуя ласковую руку Маки на своей обнаженной груди, вскинул голову и испуганно замер, дрожа. Со всех сторон на него смотрели распахнувшиеся на стене три вертикальных глаза. Символ Кишина. Знамя безумия.
Неожиданно резкая яркая вспышка ослепила его, и он закричал, протяжно, истошно.
Боль тут же отступила – по телу разлилась усталость. Почувствовав желанный контроль над самим собой, Штейн резко сел на диване. Тяжело дыша, он расширившимися глазами уставился в стенку напротив. Серые обои и рабочий стол, заваленный ампулами. Никаких красных глаз с вертикальным зрачком, следящих за каждым движением.
Профессор не сразу понял, что его трясут за руку и зовут по имени. Он повернулся и наткнулся на обеспокоенное лицо Марии.
- Штейн, - уже тише, видя, что ее заметили, проговорила девушка, - Штейн, ты в порядке?
Он посмотрел на нее пустыми глазами и вопросительно приподнял брови.
Мария погладила его по плечу.
- Ты кричал во сне. Я подумала, может, тебе плохо…
Ответ последовал не сразу. Штейн огляделся, убеждаясь, что реальность вернулась к нему, и он больше не во власти безумного видения. Картины из сна все еще не покидали его сознание, будто звали назад, в пучину сумасшедшего театра.
Он помотал головой и мягко улыбнулся Марии:
- Все хорошо. Со мной все нормально, можешь не беспокоиться.
- Ладно, - вздохнула девушка. - Хочешь кофе?
В ответ кивок.
Мария взбодрилась и пошла искать что-то, что можно было использовать в качестве чашек.
Штейн повернулся и откинулся на спинку дивана.
Голова больше не гудела, но теперь он боялся закрывать глаза больше, чем на секунду: ему не хотелось засыпать и вновь видеть тот жуткий, туманный сон. Некоторое время он не сможет нормально смотреть в глаза Маке и Спириту, потому что каждый раз будет видеть другое – два сплетенных в объятиях тела с бесконечной какофонией сладостных стонов и ласкающих поцелуев. Он не хотел этого видеть. Никогда.
На этот раз безумие отступило. Пусть и нехотя, оно все-таки распутало свои сети и выпустило его из сводящего с ума плена. Но Штейн знал: это только начало. Дальше будет намного хуже. Если глупая ревность переросла в немыслимый эротический сон, на который его тело охотно откликнулось, профессор даже думать боялся, что последует дальше.
Он понимал, что медленно, но верно сходит с ума. Лекарство – смерть Кишина. Однако как скоро он его получит? И не будет ли тогда уже слишком поздно?
Ведь, в конце концов, никто не знает, что ожидает Штейна в следующий раз, когда он приоткроет завесу безумия и пойдет навстречу своему концу.

@музыка: The Lonely Island - Boomboх

@темы: фанфик

---

Госпадя!!!! Неееет, я не могу!!!!

Это просто само воплощение божественности!!!

Я влюбилась

Перевод, если кто не понял текст

Наши взгляды встретились через весь зал
Я допил свой коктейль, пока музыка долбит
Беру теюя за руку, не надо имен
Ни к чему эти глупые игры
Пробираемся сквозь дым и толпу
Клуб - это небо, и я на твоём облаке,
Светомузыка льется, мы все ближе друг к другу
Наши тела соприкасаются, и ангелы плачут на небе.
Уедем отсюда, пойдем к тебе
У твоих дверей впервые встречаются наши губы
И впереди у нас вся ночь
Ты шепчешь мне на ухо: "Хочу еще"
И я спустил в штаны
Слово даю - со мной это впервые
И извиняться не стану, что за бред?!
Сама виновата, нечего было так вытанцовывать
И вот я спустил в штаны
Не говори никому,
а то всем растрезвоню, что ты шлюха,
Нечего было мне задницу так наглаживать
Ведь я такой чувствительный, говорят,это плюсНу, я пойду домой и переоденусь

Я зашел в магазин кое-что купить
По большей части сейчас я все делаю одни
Ведь оставила ты меня с разбитым сердцем
И, - о чудо! - я поднял глаза
И за кассой увидел ее
Сердце сое екнуло, остановилось сердце
Вот уж не думал, что снова испытаю такое
Но взгляд в её глазах сказал, что ей нужен друг
И вот она поворачивается ко мне
Смотрит в глаза и спрашивает:
"Наличные или кредитка?"
И я спустил в штаны
Это совершенно естественно, со мной всё нормально
Но вот нужно пробираться к третьему ряду
И вот я застыл в нелепой позе, потому что
Я спустил в штаны
Сказать честно, ты чересчур заигрывала
Да и так упаковывала консервы, что я завелся
Не говори, что тебя это не впечатлило.
И да, я оплачу все чеком

На той неделе ходил я в кино
Вроде бы показывали фильм ужасов
Я вышел на улицу и под дождь угодил
Телефон в руки беру, а там входящий от тебя
И я спустил в штаны
Мчусь вниз по улице на красный свет
Хочу уехать подальше от всего, скрыться
По радио заиграла песня, и я вспомнил о тебе
И спустил в штаны
На следующий день зазвонил будильник
И я спустил в штаны
Окошко приоткрыл, впустил ветерок
И спустил в штаны
В конце "Шестого фильма" Брюс Уиллис оказался мертвым
И я спустил в штаны
Я ел виноград и вдруг
И спустил в штаны

Ну ладно, ребят, хорош уже,а?
В штаны спускаю кажды раз, когда ты рядом
И за руки держаться для меня, что сексом заниматься
Говоришь, у меня преждевременно семяизвержание
А я называю это экстазом
И при необходимости я всегда надеваю резинку
Ведь я спускаю в штаны
Да, я спускаю в штаны

А ведь это еще не все))

@музыка: они же)))

@настроение: супер!

@темы: bazinga, РАДУГА-ЛЮБОВЬ-ГРИБЫ-ОВЦЫ, с дрелью в жопе

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Неожиданное открытие

Под напором мамы я до 14 лет считала, что рамштай - зло и нечисть.

Как оказалось, зря считала.

Недавно заново их переслушала и поняла: пвп и вообще секс, выходящий за рамки сюси-пуси и соплей, можно писать только под них и никак иначе!

 

Вот вам и немецкий рок и "содержательные" тексты

---

(*)

Никогда не думала, но похоже придется искать себе новую бету...

@настроение: отвратное

@темы: срань какая - то

---

WTF?!

Издержки учебы и все такое - это понятно.

Но я поступала на свою специальность не для того, что бы учить историю России все свое время

А она мне, кстати, настолько не пригодится.

Так какого хрена так гонять, если и сам препод прекрасно понимает, что зубрить до потери пульса один-два семестра - БЕССМЫСЛЕННО!

Нам блин по ин.язу столько не задают

 

Ха! Вот и "веселая" студенческая пора.

Хотя скорее всего это просто тупые воззвания измученного всякой брехней фрэшмэна.

@настроение: ужасное

@темы: херим жизнь

---

Даа, я нашла себе тему для мини по фф)))))

Ну, на самом деле подобная идея посещала меня довольно давно, но почему-то так и не реализовалась

Потом ее вообще позабыла.

А дело сегодня обстояло так:

сначала я наткнулась на это

(закройте Леона ладошкой и подставьте Зака)

Однако подумалось: "What the hell? Нэээ, не внушает как-то".

 

Затем я чудесным образом наткнулась на такое вот чудо!

*Да-да, тот чумазый бомж волчара недочеловек - Зак Фэйр, нагло тырящий Клауда*

 

И меня осенило! Память вернулась и дала мне по башке

Естесна надо поделиться с ближним - бетой)

Ага, поделилась.

На что она мне благополучно выдала: "Не думаю, что меня очень вдохновят, конечно, хвосты , смешанные с писюнами, и волосатые груди))"

Ничеее))) Ей это все равно читать потом

 

И под конец я увидела ЭТО и... кончила от восторга

 

 

 

В общем, как-то так, да)))

Будем писать пвп

 

 

 

 

@музыка: Rammstein - Du Riechst So Gut

@настроение: insane

@темы: дикобраз, бройлер, final fantasy 7

---

Беты - хорошие и славные вредины)

Естественно, после того, как был завершен этот монстр, он отправился под суровый взор оценки Вайс.

Фишки фишками, а вот остального я ну никак не ожидала!

"Круто! Но с рядом минусов. Тут стеб на стебе, и ты переносишь матный свободный стиль(май год, мои децкий невинный разум! Живо убери что-нибудь!) и на описания, что исключает красивые эпитеты со сравнениями и делает тебя посредственным писакой. Блин, короче за стебом ушла красота."

Выходит, тут два варианта: первый - сокращать стеб, хотя ради него все и писалось, а второй - подкормить монстра или,как выразилась Вайс, дополнить текст воспоминаниями и прочими недиалоговыми штуковинами.

Ха!

Бесспорно второй вариант.

Госпадя, не дай Дзясин меня понесет! Станиц 30 никто не выдержит!

И раз уж так вышло, что опять! пошла задержка, могу в качестве компенсации назвать двух и единственно действующих товарищей, балванов и героев-любовников.

И так *барабанная дробь*...

Та-дам! Пейринг: Хидан/Наруто

А что там сними и как так вышло - как только, так сразу)

П

О даа, вот оно счастье!

@музыка: A Static Lullaby - Toxic

@настроение: ахули?

@темы: Naruto, Hidan

---

....

я вот тут подумала.

зачем нужны пч, если они не читают, ну или в крайнем случае читают, но ничего не пишут? будто с расписанием поездов ознакомились,мысленно поблагодарили или сделали себе заметочку и вежливо без объявления войны отчалили.

 

Смысла тогда не вижу в пч вообще.

 

 

 

Это так. Мысли вслух.

@настроение: крематорно

@темы: срань какая - то

---

А вот так вот все - криво и через ухо)

Мы легких путей не ищем,да -да!

 

Реальные герои всегда идут в обход(с)

 

Учеба отнимает почти все время и силы, НО!

Но мы -то прорвемся))

 

Если сразу к определенному делу, то что-то готово, а что-то - еще в процессе. НО!

Автор вредный и противный

Автор ничегошеньки выставлять не будет,пока Вайс под чутким мозгоедством автора не выкрадет время из своего студенческого запоя и не применит свои безупречные знания русского языка во благо яоя и прочей нечисти нашего маленького, аморального мирка мухахаха

 

вот так вот!

пока торжествует подлость))

@музыка: tik tok parody

@настроение: *ацкий смех за кадром*

@темы: фанфик

---

Goodbye на неопределенный срок

Подумав, вот пришла к решению: гоню себя нафиг вон с дайри, пока не допишу "Ночные визиты" и 12 главу.

уж больно многое тут внимание отвлекает.

 

Так что временный адьес)

@темы: херим жизнь

---

something's wrong

это так теперь называется поездка в москву и закидывание меня ссылками разными на ютюб
результат: меня тянет совершенно в другую сторону....
ххмм
not good

дико хочется чего-нибудь по финалке... седьмой... родименькой...
про дикобраза и бройлера...)))


написать что ли самой что-нить?...
а то внутренний котэ жаждет и требует
эх

@настроение: сташно же в сх

@темы: final fantasy 7

---

и сказал восторженно чешир "мэу!"

дааааааааааааааааааааааа!!!!

 

уууууееееееееееееееееееэээээээээээээээээээ

наконец-то, наконец-то, наконец-то!!!!!!!!все!

чешир отучился и теперь может со спокойно душой ждать и писать))

или писать и ждать......а дзясин знает)))

 

можно будет начать новую главу, но для начала закончить кое-что еще)))мэу))))

 

 

хдд

Хидан-ботан))

@музыка: 3oh3_-_dont_trust_mе

@настроение: как же дома хорошо...

---

the one 11 глава

Глава, к сожалению, пока не была отредактирована бетой.
Как только Вайс нагрянет, все иправим-с.
А пока и так, думаю, сойдет))

Название: The One (chapter 11)
Автор: _Melancholia_
Бета: пока не бечено
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Кишимото.
Пейринг: Pain/Naruto, Sasuke/Naruto
Рейтинг: NC - 17
Жанр: angst, romance
Статус: в процессе
Размещение: запрещено
Предупреждение: ООС, AU, живая Шизуне
От автора: весь ужас уже пройден, так что я снова в ударе.
Рвано так же, как и чувства.



Нагато не любил менять уже спланированные действия, оговоренные до самых мелочей, четко отработанные; но еще больше ему не нравилось разбираться с последствиями того, что обычно возникает, если не следовать плану. Импровизация – не его конек. Для него до сих пор оставалось тайной, как некоторые мгновенно и просто принимают решение, способное изменить судьбу целого мира, даже не обдумав последствия и плоды, которые все это принесет.
Смерть Яхико и присоединение к Акацки оказали невероятное влияние на него. Если раньше он был мальчишкой, который действовал на поводу у эмоций и слепо верил в идею объединения всего мира, то сейчас это более не ребенок, а взрослый мужчина, сильный, уверенный и принимающий реальность такой, какова она на самом деле без лишних фантазий. Он мог смело и уверенно действовать, только когда все просчитано на несколько шагов вперед, учитывая всевозможные последствия.
Однако то, с чем он столкнулся на этот раз, нарушало все его рамки и правила.
Сейчас перед ним стояла задача, от выполнения или не выполнения которой зависело дальнейшее развитие его жизни.
Действовать нужно было немедленно: ограниченность во времени ставила под вопрос успех выполнения. Если его заметят раньше, чем он закончит, то вся работа будет сделана зря.
Нагато остановился прямо на середине выжженного поля, которое раньше было усеяно деревьями и прочей зеленью. Не изменилось абсолютно ничего.
Значит Коноха еще не нашла это место.
Не известно, по их глупости или же по воле случая, но уголки губ Пейн чуть поползли вверх, расплываясь в ликующей ухмылке, а уже через мгновение его лицо вновь стало непроницаемой маской.
- Приступим, - прошептал Нагато, складывая печати.


- Я бы хотела...
- Нет.
- Но он может..!
- Нет.
Голова поникла, челка скрыла мокрые глаза и искусанные губы.
Цунадэ вздохнула, прикрыв глаза.
- Сакура, прекрати. Ты же сама все видела.
Харуно резко вздернула голову, сжав кулаки, и посмотрела на Хокаге оскорбленными, полными слез глазами.
- Да не может такого быть! Здесь явно что-то не так. Вы же знаете Наруто, он не мог вот так просто...
- Просто?! - не выдержав, вскрикнула Цунадэ и подскочила, упершись руками в стол. - Просто - это когда одно тяжелое ранение, да и то - его бы это не остановило. Просто... Да там мясо одно! Его даже по кусочкам теперь не соберешь! - голос срывался - так громко она кричала. Дышала она с трудом: в груди все сжималось, в горле стоял ком, не давал говорить ровно и спокойно, глаза у самой начало пощипывать от подступающей влаги. Цунадэ выдохнула, стараясь не смотреть на сжавшуюся ученицу, села обратно в кресло.
- Еще неизвестно, кому что принадлежит, - продолжила она уже тихо. - Крови столько... Можно подумать, там целый отряд перерезали.
Сакуре хотелось закричать, забиться в угол и ничего больше не видеть, не слышать, а главное - не чувствовать. Боль пожирала ее словно чудовище из ночных кошмаров, и она не знала, что больше мучает ее: страх или горечь от потери того, ради которого была готова пойти на все.
И все же не верилось. Наруто был готов собственной башкой горы продалбливать, чтобы путь проложить. Никогда не сдавался, никогда не переставал искать выход. Самый непредсказуемый ниндзя.
Да не мог он вот так сдаться, не мог умереть! Или…
Сакура выдохнула, нахмурилась и выпрямилась. Посмотрела на Хокаге серьезными, жестокими глазами.
- Обман. Это все обман.
Цунадэ устало посмотрела на нее, но отвечать не стала. Через секунду Харуно развернулась, так же не поднимая головы, и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Хокаге лишь тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях.
Ей самой не хотелось во все это верить, но так нагло и бесполезно уходить от реальности было слишком.
Надо просто потерпеть, думалось ей. Но терпеть это было невозможно. За весь день Цунадэ только сейчас смогла расслабиться и позволить слезам скатиться по бледным щекам. Тихо плакать не выходило. Ей стало тяжело дышать и приходилось приоткрывать рот, чтобы не задохнуться.


Находиться здесь не хотелось никому. Будь их воля, они бы ушли при первой же возможности. Шиноби Конохи многое видели на миссиях, однако такое им встречать еще не приходилось.
Все вокруг было красным и сливалось в одно сплошное пятно. Дышать не хотелось даже ртом: металлический привкус ощущался на языке. Даже медики, закрывшие лица масками, морщились в омерзении и старались не всматриваться в куски того, что пытались собрать. Шизуне, руководившая операцией, бледная, стояла с непроницаемым лицом в стороне, отстраненно наблюдая за процессом расширившимися глазами, не решаясь подойти ближе. Стоящий рядом Какаши приводить девушку в чувство не стал, прекрасно понимая, что если ее вывести из оцепенения, далее последует истерика. Будь это кто-то просто из отряда или горожан, все было бы хорошо, но ведь дело касалось Наруто…
Хатаке поначалу реагировал достаточно спокойно, следя за работой медиков и изучая ринг смерти, во что превратилась местность; но спустя мгновение, наткнувшись на кусок чего-то, лежащего в луже крови, он не выдержал и отвернулся: темно-бардовое месиво вызывало приступ тошноты. Смотреть на это без рвотного рефлекса или отвращения в принципе было невозможно. Нечто похожее встречалось тем, кому приходилось участвовать в битвах. Словно человека разорвало изнутри, да и то, тогда –то хоть что-то можно было разобрать и понять, где что, а тут…
Даже если откинуть физические порывы, Какаши не решался вновь взглянуть на оцепленное место. Он просто не мог смотреть на то, во что превратился его бывший ученик. Грудь тут же сдавливало неприятное, болезненное чувство, а в горле будто ком застревал, и Хатаке становилось трудно дышать.
Возможно, это была лишь малая часть того, что испытала Сакура. Когда Какаши только подходил, Сай уже уводил полубессознательную девушку. Она еле перебирала ногами и пустыми, застывшими глазами смотрела вперед, ничего перед собой не видя, кроме разбросанных кусков в крови и чем-то темно-бардовом, о чем ей не хотелось думать. Сай, крепко обхватив ее тонкую талию, практически тащил ее себе, не отрывая взгляда от земли. Какаши показалось, что он стал еще бледнее, если такое вообще было возможно. После этой парочки он четко дал указание посторонних личностей не пропускать. Естественно, друзья Наруто, наплевав на приказ, пытались не раз прорваться. Особо одаренные, как Киба и Ли, поначалу нагло заявили, что их всех разыгрывают, а дурацкий Узумаки просто где-то прячется, а после, когда закончилась волна наивности и пришло осознание, был нервный смех, испуганные глаза и повторяющееся словно эхо “Да вы что, он же ведь не мог”. А еще были слезы. Много, много слез. Потом Какаши больше не смог терпеть и направился к Шизуне, только бы не видеть их заплаканные лица и не ловить на себе полные боли потери взгляды, не слышать их судорожного дыхания и фанатического бормотания. Потому что он знал: задержись он там подольше, сам бы не выдержал.


- Я думаю, тебе лучше уйти, - с нажимом предложила Цунадэ, на что тут же получила отказ.
- Нет уж. Я имею право знать.
- Мне АНБУ вызвать, чтоб тебя выволокли отсюда?
- Пусть остается, - впервые за все время сказал Какаши.
Цунадэ вопросительно приподняла брови, и он продолжил:
- Ее сейчас ни под каким предлогом не выгонишь. Тем более, уж лучше одна она, чем толпа подростков, поджидающая снаружи.
Обдумав его слова, Хокаге выдохнула и устало кивнула.
- Ладно, пусть так. Я не могу ломать голову над такими мелочами в данный момент. С минуты на минуту должна придти Шизуне с отчетом.
На этой фразе Сакура вздрогнула, сильнее вжавшись диван. Конечно, она хотела узнать правду, но это так же и пугало ее. Она продолжала хранить надежду, что экспертиза докажет неправильность предположений о смерти Наруто, и тогда можно будет немедленно собирать отряд и отправляться на поиски друга. Но если все подтвердится, то…
Одумавшись и уловив приближающиеся шаги в коридоре, девушка резко обернулась и как раз наткнулась на входящую в кабинет Шизуне. Та прикрыла за собой дверь и подошла к столу Хокаге, сжимая в руках синюю папку. Сакура в ту же секунду подскочила с дивана и встала рядом с Какаши, упорно смотрящему вниз.
- Я тебя слушаю, - нетерпеливо сказала Цунадэ, проводив Харуно взглядом.
Шизуне кивнула, достала слегка дрожащими руками бумаги и, прочистив горло, начала:
- Как и ожидалось, наши опасения подтвердились. Экспертиза показала, что кровь принадлежит Узумаки Наруто, как и… останки, найденные на месте расследования.
Какаши продолжал смотреть в пол, не решаясь поднять голову. Говорить что-либо не было никакого желания. Мысли текли в одном направлении, медленно, тягуче, будто мед. Словно сознание зомбировано и уже невозможно думать. Голова пустая.
Рядом всхлипнула Сакура. Он посмотрел на нее, сжавшуюся, дрожащую, спрятавшую лицо в ладонях. Маленькая девочка, переполненная болью, потерявшая товарища, верного друга, брата, пусть и не родного. Успокаивать ее не было смысла. Вряд ли она кого-нибудь услышит в таком состоянии; да даже если и так, то не послушает.
- Это еще не все, - продолжила Шизуне, - мы так же обнаружили постороннюю кровь и более менее уцелевшие конечности, напичканные черными осколками. Предположительно – это останки Пейна. Друг вариантов –то и нет особо.
- Причина? – спросила Хокаге, сложив руки замком и положив на них подбородок.
- Столкновение двух мощных техник превратилось в одну концентрированную волну, послав сильный поток обратно по каналам чакры, в следствие чего их тела просто разорвало изнутри.
В кабинете повисло молчание.
Сакура прикусила губу, в неверии сверля папку с отчетом глазами, красными из-за пролитых слез. Внутри все смешалось, растворилось во тьме; а в голове, как на картинке, белым по черному завис вопрос: неужели это конец его пути?
Она замотала головой и посмотрела на Шизуне:
- Но если вы нашли другое… точнее другие останки, значит ваш отчет может быть ошибочным. Может Пейн мертв, а Наруто смог выжить и находится где-то неподалеку!
- Сакура, - предупреждающе начал Какаши, заметив разрастающуюся ярость в глазах Хокаге, но девушка его не слушала.
- Если это так, надо немедленно сформировать отряд шиноби и отправиться на его поиски!
- Ты сама понимаешь, что говоришь?! – вскипела Цунадэ, заставив Сакуру испуганно замолчать. – Какой отряд? Ты хоть в окно смотрела? Да у нас на месте деревни дыра! Работоспособных людей практически нет, а одна треть населения вообще стерта с лица земли!
- И не надо никого…. – тихо начала Харуно. – Тогда я сама пойду. Раз так, мне никого не надо. – Она нахмурилась и сжала руки в кулаки, - Как вы не понимаете!? Он может быть жив и серьезно ранен! Ему же нужна наша помощь!..
- Немедленно замолчи! – Цунадэ с силой ударила по столу кулаком, от чего все вздрогнули, а Сакура, сжавшись, притихла.
Какаши обреченно прикрыл глаза. Возможно, им надо было выпроводить ее еще в начале, а лучше – не пусть в кабинет вообще. Но теперь думать об этом было бесполезно.
- Даже если и так… - начала Шизуне после длительной тишины, - как бы мы не хотели, но этот вариант невозможен, Сакура. Мы точно все рассчитали: массу тела, костей, литры крови. Всё. Все выводы основаны на точных вычислениях и расчетах. Мы провели тщательное обследование и совершили даже несколько проверок, что бы убедиться в правильности и точности. Ошибки быть не может. Узумаки… - она сглотнула, переведя дыхание, - Узумаки Наруто мертв.
Все.
Только мрак и пустота.
Вот так весь мир вокруг и рушится.
Всего лишь от трех слов все превращается в пепел.
Голоса и шум начали затихать. Поначалу абсолютная тишина, однако, прислушавшись, можно различить тяжелые, медленные удары сердца, затихающие с каждым новым ударом. И кажется, что тебе уже глубоко все равно, а все внутри горит, умирает в болезненной, беспощадной агонии, от которой нет спасенья. Хочется плакать, но слез нет: они были пролиты раньше и больше нечем плакать, если только кровью. Сознание мутнеет и все плывет перед глазами. Словно тебя бросили в воду, густую, плотную, и ты не можешь выплыть на поверхность. Дышать уже нечем, и само тело захлебывается в безграничных водах, сгущающихся и темнеющих, давящих со всех сторон.
Сакура впервые в жизни поняла, что такое оглушающая боль. У нее ослабло все тело, и ей казалось, что она вот-вот упадет, сорвется с края прямо в лапы бездны; оттуда уже нет спасенья, там только пустошь и бесконечное падение во тьму. Но страха нет. Есть только боль и она жрет, жрет, жрет все остальные чувства и эмоции. И она рвет все внутри в мясо, оголяя дробленые кости души и беспощадно все разрушая, превращая в такое же месиво, каким теперь стал Наруто. Сплошная каша без мыслей и воли, охваченная мучительной агонией.
- Быстро отведи ее в палату, - отстраненно, словно во сне услышала девушка голос Хокаге.
- Хорошо, - незамедлительно последовало в ответ, а после ее потянули за руку.
- И дай ей…
Но окончание фразы Сакура так и не услышала.
Все – таки сорвалась.


Сай не знал, что они сделали, но она больше не кричала и не брыкалась. Она вообще ничего не делала. Только неподвижно лежала и тихо плакала, смотря в потолок. Он не знал как ей помочь, как поддержать и что сказать, как облегчить ее боль, даже не смотря на то, что со своей особо справиться не мог.
Он был с ней с самого начала, видел каждое изменение в ней, каждый кусочек сердца, превращающийся в ничто, все ее слезы.
Когда Какаши вынес ее из резиденции Хокаге, она была без сознания, а потом, уже в больнице придя в себя, у нее началась истерика – ее трясло, как в лихорадке, она рыдала навзрыд, пыталась вырваться и кричала, срывая горло, что они должны поторопиться, еще не поздно и Наруто можно спасти. Видя ее состояние, у Сая все внутри заледенело, словно онемев, и он замер, расширившимися глазами смотря, как девушке в руку вкалывают большую дозу успокоительного. Лекарство подействовало сразу: она, притихнув, глубоко задышала и, ослабнув, повисла на плече Какаши. Тот уложил ее на кушетку, посмотрел на ученицу с сожалением и пониманием и попросил Сая остаться с ней ненадолго, после чего вышел из палаты.
Сай выдохнул, помотал головой, отгоняя страшное воспоминание, и посмотрел на заплаканное лицо Сакуры. Он не знал, что ему делать. Даже книга, которую он прочел несколько раз, не помогла. Ему вспомнились слова Наруто о том, что никакая книга дружбе не научит и всегда нужно действовать от всего сердца. Цитата потянула за собой в сознание непрошенный образ улыбающегося во весь рот бывшего напарника – легкие сдавил тугой обруч боли, глаза начало пощипывать, а на месте, где сердце, вновь начала расти невидимая человеческим глазам дыра – пустота. Сай стиснул зубы.
Нет. Не сейчас. Потом, когда будет время, он сможет выпустить давно не испытанные чувства наружу и все обдумать. Сейчас он нужен Сакуре. Потому что без надежного плеча напарника, без друга она такое не сможет пережить одна.
Сай наклонился вперед и сжал безвольную, тонкую руку девушки в своей ладони. Ему стало немного легче, а вот Сакуре наоборот. Она зажмурилась и закусила губу, сдерживая рыдания, заплакала сильнее.
- Плачь, - вырвалось у Сая, - плачь, как хочешь, не сдерживайся. Лучше сейчас выдавить из себя все слезы и печаль. Пока еще есть время.
Сакура замерла, не дыша, и посмотрела на него красными, грустными глазами. Сай не выдержал ее взгляда, опустил голову и тихонько добавил:
- Потому что, начиная с завтрашнего дня, нам придется жить с этой болью.
Услышав его слова, она сжалась, выдохнула и, продолжая плакать, стиснула руку Сая. Он так и не поднял головы.
- Что же нам теперь делать? – спустя некоторое время, отдышавшись, хрипло спросила Сакура. – Без него… Как же… как жить?
- Так и жить – в память о нем. Сейчас мы должны позаботиться о том, что он сумел спасти.
Сакура покачала головой, вздохнула глубоко и стерла ладонями с лица все слезы, по бледным щекам тут же вновь потекли мокрые дорожки. Они просто не останавливались. И одновременно с выходящей болью, внутри ее сердца поднималась новая завеса, открывая самые потаенные человеческие желания и чувства. Она подумала над словами напарника, но после пустоты и агонии, после осознания, воспоминаний и будущего, которое у нее отняли, в голову лезли совершенно другие мысли. Жестокие, мрачные и беспощадные, они заполняли вырванные куски ее души новым, страшным чувством – ненависть.
- Я им этого не прощу… - неожиданно жестко сказала Сакура, своими словами заставив Сая удивленно на нее посмотреть.
- Кому, Сакура? – непонимающе спросил парень. – Пейн мертв. За смерть Наруто некому мстить.
- Неправда. Остался еще кое-кто. В той организации, – с каждым словом нарастала уверенность и твердость в ее голосе, стирался осадок боли, смещаемый чем-то более сильным, яростным.
Сай слегка нахмурился. Его немного напрягала столь резкая перемена в Сакуре. Он еще никогда не видел ее такой решительной и пугающей. Конечно, он допускал мысль, что ее разум отчасти затуманен лекарством, и возможно она не до конца понимает, что говорит, но уж лучше это, чем ее умирающее изнутри тело перед его глазами.
Он слабо кивнул, чувствуя, как что-то в нем закаляется, заново строится, еще не понимая, что именно.
- Нам надо стать сильнее, - продолжала Сакура сквозь зубы. – Намного сильнее. И тогда мы их всех до единого заставим ответить за все, что они натворили. Эти твари… Я их разорву на части.
- Подожди, - Сай положил руки ей на плечи.
Харуно удивленно на него посмотрела.
- Для начала надо во всем разобраться и решить все проблемы, а уже после…
- Нет, - неожиданно отрезала девушка, - для начала надо похоронить Наруто. Потому что он – настоящий герой. А героев надо почитать и уважать.
Парень выпрямился и, обдумав ее слова, второй раз в жизни улыбнулся, пусть и грустно, но по-настоящему, а не поддельно, ведь Сакура действительно была права.


Там, где баллады, сказания, песни, не раз посвященные могущественным бойцам, отдавшим свои жизни и силы ради спасения самого дорого, смешиваются в прошлом и настоящем, рождается новая глава молодого, совсем юного воина, бросившего вызов всему миру. Такие, как он, страдающие от непризнания, познавшие всю черноту человеческих жизней и жестокие падения судеб, распускают свои светлые крылья, когда этого никто не ожидает. Они как искры огня – такие же редкие, яркие, обжигающие, опасно манящие – полыхают, светятся во всю мощь, а после трагично гаснут, оставив за собой болезненно - горький след. Они не просто герои, они – нечто большее. И Наруто для всей Конохи стал одним из них. Его всегда будут уважать, им будут гордиться, на него будут равняться подрастающие поколения и его никогда не забудут. Потому что Узумаки Наруто – легенда, а легенды живут вечно.

@темы: Pain, фанфик, the one, Naruto, сопли-слюни рекой, NC-17

---

Билять...

Вот так вот оно все и бывает.
Вот вам и закон подлости.
Из москвы сразу на дачу,пропуская остановку "долгожданный интернет"...
Зато теперь я познала,как хреново сидеть на дайри с телефона.Вот.
Вашу ж мать........




Следственно выкладывание УЖЕ ГОТОВОЙ 11 главы the one откладывается на неделю.
Спасибо,родители

@настроение: апож-нее не бывает

@темы: срань какая - то, херим жизнь, the one

---

терзает вот меня вопрос...

Яхико рыжий,как викинг - это -то понятно
а вот Нагато красноволосый или смольно-черный?
ведь везде как-то разно...

кто - нибудь вкурсах??

@темы: Pain